«Шереметевская война», чудновская кампания Василия Борисовича Шереметева 1660 г.

В продолжение темы с Чудновым – анализ кампании генерал-майора российского императорского генштаба Дмитрия Федоровича Масловского. В работе Бабулина данный источник использован не был. Ист.: Масловский Д.Ф. Записки по истории военного искусства в России. Выпуск 1. 1683-1762, СПб, 1891. С. 26-37

Analysis of Chudnow campaign made by general-major of Russian General Staff Dmitry Maslovskiy (1891) 

Схема операций В.Б. Шереметева в 1660
(Масловский Д.Ф. Записки по истории...)

Дабы дать общее, но по возможности целое представление о русском полевом бое войск поместной конницы и иноземнаго строя в царствование Алексея Михайловича, мы рассмотрим знаменитое отступление Василия Борисовича Шереметева 1660 г., -  Шереметевскую войну¹.

В виде пояснения к этому эпизоду необходимо кос­нуться вопроса о «полкохождении» стараго русскаго строя и построении «Гуляй-города».

Сущность дела заключается в том, что и в полевом бою больших масс русские войска стремились иметь при себе средства, воспособляющія активно оборонительным действиям. Для сего служило в европейской войне особое приспособление обоза, а при операциях против татар (огнестрельное оружіе у которых если и было, то ничтожное),— «Гуляй-город». Один из образцов примененія обоза в полевому бою и именно при трудных обстоятельствах отступления, — мы увидим ниже при очерке операций В. Б. Шереметева. Основная же, так сказать, уставныя, положенія по «полкохожденію» состояли в следующем:

1) при отступленіи всегда значительный обоз русской армии строился в несколько рядовъ, имея тяжелую артиллерию в середине.

2) Сначала войска прикрывали обоз со всех четырех сторон, имея при себе только легкую артиллерію², способную при первой надобности открыть огонь. 3) В случае крайности, войскам, не выдержавшим полеваго боя, рекомендовалось отступить и драться за повозками обоза, при которых однако всегда оставалось особое прикрытие.

Гуляй-город образовал подвижную деревянную крепостцу, составленную из отдельных деревянных щитов /26/ на катках (зимою на полозьях), соединенных между со­бою особыми скреплениями. Каждый щит был сделан из тонких досок («тончайшими досками соделан») длиною три локтя и высотою сажень. Щиты на катках (на подобие не­давно отмененных подвижных мишеней) были приспосо­блены к запряжке, причем соединялись между собою железными приспособлениями, так что образовалась досчатая стена, имевшая некоторую гибкость³. Подобные щиты окружали стан со всех сторон, прикрывая от взоров противников все, что было внутри его⁴. Таким образом нет ничего невероятнаго, что Гуляй иногда занимал огромное пространство даже до пяти верст.

Войска прикрывались этим подвижным укреплением, могли вести бой:

а) пассивно-оборонительный на том месте, где будет приказано построить город⁵;

б) активно-оборонительный для чего открывались щиты⁶ или наконец,

в) отбивались на походе, но в этом случае ближе держась к щитам⁷.

В Гуляй-городе были сделаны приспособления для стрельбы (бойницы). Это досчатое /27 подвижное укрепление могло служить защитою только против стрел, но не пуль, хотя бы самаго малаго калибра⁸.

Победы русских войск в первую польскую войну за Малороссии (1654—1655 г.) прочно устанавливают взгляд царя Алексея на наступательный образ ведения войны: «не дать недругу войти в свои городы, чтобы его встретить в его земле; до тех мест огонь и тушить доколе не разгорелся, а как разгорится неколи тушить» (8Я) — вот весь смысл инструкций царя Алексея в 1660 г. Этим принципом царь Алексей руководствовался и во вторую поль­скую войну 1658—1666 годов. Между тем, теперь обстоя­тельства резко изменились в невыгодную для нас сторону. 23 апреля 1660 года Польша заключила Оливский мир со шведами, по которому, за исключением «Инфляндов» (Динабургский и смежные уезды) (89) переданы были Швеции, что прежде всего невыгодно повлияло на наши наступательные операции в Литве. Тем не менее царь решил в этот год вести наступательную войну на обоих театрах: Северо-Западном, бывшими уже там войсками и на Юго-Западном, наступая от Киева особою русско-черкаскою армиею В. Б. Шереметева. В этом смысле последнему даны были помянутыя приказания в мае 1660 года. 18 июня войска Хованскаго потерпели решительное поражение при Полонном (около Ляховичей) и поляки могли свободно усилить свои войска на Юго-Западном театре. Кроме того, при содействии Выговскаго, в июле, поляками был заключен союзный договор с крымским ханом, обязавший последнего выставить на Волынь сильную армию.

Умышленное затягивание дела гетманом Юрием Хмельницким, (склоннаго уже к измене), медленное движение /28/ из Москвы (на стругах) в Киев вспомогательная войска князя Щербатова, медленность мобилизации тяжеловесной тогда нашей армии в значительных силах, все это по­влекло за собою, что только 8 августа В. Б. Шереметев выступил из Киева (схема № 3) и 15 числа сосредоточить главныя свои силы у Котельней, в составе до 40 т. боевого элемента, из числа коих 19 т. русских войск и более 20 т. малороссийских казаков Цецюры, совершенно необученных и малонадежных в смысле преданности об­щему делу.

Юрий Хмельницкий с 35 т. казаков, ненадежнаго войска, обещал прибыть в Слободище, после чего В. Б. Шереметев имел в виду перейти в решительное наступление, нанеся удар Польше в центре ея областей, насту­пая на Межибужье к Тарнополю.

Киев и другие важные пункты северной Украины (Чернигов, Нежин, Переяславль) были заняты русскими гар­низонами, из числа коих в главном пункте—Киеве, у князя Барятинскаго, было не более 3 т. человек, которые могли быть усилены из других частей Украины, в непродолжительном времени, не более двумя тысячами.

Рассматривая в подробностях состав армии Шереметева (схема № 3), мы замечаем следующие особенности:

1) Армия состояла из четырех отрядов: а) соб. Шереметева, б) кн. Козловскаго, в) кн. Щербатова и г) каза­ков Цецюры;

2) В. Б. Шереметев пользовался полною мощью полководца, хотя всегда обсуждал вопрос на военных советах;

3) конница в первых двух отрядах решительно преобладает над пехотою., а последние два (Щербатова и Цецюры) исключительно конные;

4) число артиллерии в точности неизвестно, но не менее 40 орудій;

5) войска иноземнаго строя составляют почти половину остальных ратных людей Московского государства;

6) число прислуги при обозе дворян и иноземнаго строя велико, и нет невероятнаго, что достигало до 10 т. (90) не включенных в боевой элемент. /29/

Поляки, воспользовавшись переломом в ходе операций, обнаружили живую деятельность. Коронный гетман Потоцкий, занимая с частью сил Тарнополь, успел присоеди­нить направленные к нему подкрепления гетмана Любомирскаго, Яна Собескаго, Вишневецкаго, Выговскаго и других, двинулся в Межибужье и 27 августа, перейдя в Староконстантинов, соединился с 40 т. татар Сафер-Гирея и Нурадина.

Таким образом против русских и малороссийских войск, разбитых в двух массах, было сосредоточено поляками в одном месте до 70 т.; причем в первую голову подставлялась русская армия в 40 т., имея не более 19 т. вполне надежного элемента, т. е. бой сводился 30 т. поляков против 19 т. русских. 40 т. татар хотя и не были способны к упорному бою, боялись артиллерийского и ружейного огня, но при действиях на сообщения и в случае неудачи, как хищники, представляли грозную силу, которая не могла быть разбита 15т. украинских казаков.

Ненадежность малороссийского элемента тотчас обнару­жилась. О всех сборах и передвижениях поляков В. В. Шереметев не имел никаких донесений ни от лазутчиков, ни от украинской конницы. На разведки были высланы конница Скорнякова-Писарева и драгуны Ховена, которым было приказано открыть связь с Юрием Хмельницким.

Подходя к Слободищам, В. Б. Шереметев получил уведомление от Ю. Хмельницкого о его намерении к 5 или 6 сентября прибыть вместо Слободищ (как было по условиям) прямо к Межибужью. В. Б. Шереметевъ тотчас собрал военный совет, имевший самое решительное влияние на дальнейший ход операціи.

Из четырех старших начальников войск князь Козловский положительно высказался против наступления внутрь Польши, во 1-х, по неизвестности обстановки⁹ и во 2-х, /30/ по ненадежности казаков. Заметив существенные вопросы, вліявшіе на план дальнейших дѣйствій, Козловскій, однако, предложил меру, которая не облегчила положеніе Шереме­тева. Он полагал отступить без боя за Днепр и занять укрепленные пункты Украины. Очевидно, что столь неудоб­ное отступленіе также не было соображено с обстанов­кою: ни о силе, ни о положеніи противника, ни о действительних намереніях Юрія Хмельницкаго (небольшая часть войск котораго, пол. Ханенко, была уже на одной с ним высоте у Бара, под Мошковым).

Шереметев горячо отверг этот совет. «Я знаю слабыя стороны королевскаго войска, ответил Василій Борисович, и сам себя упрекну в недостатке мужества, если теперь же не двинусь в самое сердце Польши».

Не смотря на то, что осторожныя разведки Скорнякова-Писарева, около Бердичева, обнаружили, что к полякам присоединилось 20 т. татар, Шереметев решился испол­нить условленный план с Хмельницким и 27 августа выступил из Котельни на Чудново, куда прибыл 2 сен­тября. С другой стороны, польско-татарская армія Потоцкаго, миновав Любар, также двинулась к Чуднову.

Потоцкій,—узнав о близости Шереметева (в польской главной квартире всегда были хорошо оріентированы в обстановке, путем передачи лазутчиками всего, что делается у русских),—решил отдельно разбить Шереметева и Хмельницкаго, не допустив их до соединенія. Только теперь, т. е. 2 сентября, русскій главнокомандующий узнал о бли­зости непріятеля, и не считая возможным оставлять его на фланге, вместо движенія между Любаром и Краснопольем, двинулся к Любару и 4 сентября атаковал Потоцкаго.

Результаты бывшаго кровопролитнаго боя остались нерешительны: русскіе оставили за собою поле сраженія, но /31/ было ясно, что дальнейшій прорыв сквозь почти вдвое превосходный силы поляков будет трудный. С этого дня Шереметев ставить себе целью сначала упорно держаться, a затем отступать, удерживая за собою каждую пядь земли, до прибытія Хмельницкаго, а потом —Барятинского, вотребованного им из Кіева.

Это отступленіе Шереметева, до последняго дня его не­счастной капитуляціи, составляетъ чрезвычайно характерный эпизод.

Сперва В. Б. Шереметев, как уже сказано, решил дер­жаться у Любара, для чего укрепил лагерь земляными око­пами. Четыре дня русскіе отбивали все атаки, каждый раз переходили в наступленіе, но не могли однако разбить превосходных сил противника. Не смотря на успех первых дней обороны, уже выяснились наиболее уязвимыя места в самой организаціи русской арміи, против которой у поляков были самыя действительныя средства. Непріятель имел превосходство в артиллеріи и пехоте (под начальством г.-м. Вольфа) и сумел этим воспользоваться. Уже с первых дней артиллерійскій огонь направляется поля­ками на наш обоз, т. е. на самое уязвимое наше место, а обученая польская пехота предоставила неприя­телю большія выгоды при штурме наших оборонительных позицій, защищаемыхъ спешенными конниками. Те 17 т. «отборнаго войска» Любомирскаго, приведенных им из Пруссіи, были совсем не та рухавка, которая встречалась в Литве. Но самое важное — 40 т. та­тарской конницы, направляемыя искусною рукой, получили вполне соответственное назначеніе. Татары, совершенно неспособные для штурма, боявшіеся огня, были незаменимы для захвата сообщеній, для окруженія лагеря засадами, для уничтоженія фуражных запасов кругом стана; а между тем у Шереметева было более 35 тыс. только строевых коней, ежедневно нуждавшихся в фураже, и вся армія—в топливе, На это-то поляки и обращают теперь главное /32/ внимание. С 9 сентября русскіе начали чувствовать недостаток в помянутых запасах.

До 16 сентября Шереметев делал частыя вылазки из укрепленнаго обоза, держал непріятеля в постоянной бое­вой готовности, что, помимо других выгод (утомленія непріятеля, поддержанія духа войск, в особенности у казаков Цедюры), было очень важно и в том отношеніи, что удерживало поляков от выделенія сил против Хмельницкаго и препятствовало принять серьезныя мѣры для захвата пути отступления русских.

16 сентября,—после потерь, понесенных в ежедневных, стычках¹⁰,—Шереметев, выслав ночью рабочих для под­готовки дороги к движенію арміи широким фронтом, построил обоз в несколько рядов связанных между собою повозок (по некоторым сведеніям до 17-ти), спешил часть конницы и, распределив войска кругом обоза, в кареобразном построеніи двинулся к Чуднову.

Непріятель решил атаковать нашу армію с трех сторон с целью отбросить в болота, бывшія с праваго фланга движенія; но с рассвета и до 11 часов дня поляки не могли осуществить плана, как по местным условіям, так и потому, что не имели под рукой не успевшую прибыть вовремя артиллерію Вольфа и 8 тыс. его пехоты. С прибытіем Вольфа обстоятельства резко изменились. Действіе превосходной в числе артиллеріи по повозкам огромнаго обоза и дружная атака по­ляков с трех сторон повели к кровопролитному бою /33/ за обоз, последствіем чего была потеря 1/3 обоза¹¹ и 7 орудий. Отстояв остальной обоз, Шереметев устроил его и продолжал снова движеніе, но, сделав две версты, вынужден был выдерживать новыя атаки. На этот раз поляки атаковали только конницею, неспособною к бою с пехотою за повозками, а потому были отбиты без заметных потерь у русских.

До 4 октября Шереметев оставался в своем укрепленном лагере под Чудновом, за рекою Тетеревом, ожи­дая выручки и чувствуя уже недостаток в провіанте; с 22 сентября русскіе в стане Шереметева питались варе­ною кониною, изредка добывая из ям оставленный хлеб. Дела за это время ограничиваются артиллерійским огнем, но без решительных результатов¹².

4 октября Шереметев, отрезанный от окружающаго міра, решается снова двинуться к Слободищам, где был уже Юрій Хмѣльницкій, и выступает к д. Пятки тем же порядком, как и до Чуднова. Это и был самый тя­желый день, самый ожесточенный и кровопролитный бой.

Поляки знали о предстоящем отступленіи. Только что русскіе выступили, Потоцкій атаковалъ их, но был отбит, и преследуем на короткое разстояніе; затем последовали еще две новыя атаки поляков и татар, но только при третьей непріятелю удалось сбить часть русскаго прикрытія в лес, что облегчило татарам ворваться в обоз, где они тотчас начали грабить. Пользуясь этим, Шереаетев лично организует контр-атаку (очевидно из людей, бывших при самых повозках) и выбивает /34/ ворвавшихся топорами и рогатинами¹³. Потери наши 4 октября состояли (наибольшая по польским источникам) до 3.000 человек, 17 орудий и часть обоза. 5 октября Шереметев снова окопался. В это-то самое критическое время, когда, путем геройских подвигов, пробивается Шереметев к Слободищам, когда там уже был слышен гул артиллерийских выстрелов,—Юрій Хмельницкій с 30 тысячным войском и 30 орудіямя, а за ним Цецюра переходят на сторону поляков. 8 октября Юрій Хмельницкій подписал договор с Польшею, a 11 октября отделились казаки Цецюры от Шереметева.

В этом крайнем положеніи, лишенный первых жизненных средств (кроме конины), без огнестрельных запасов, с ничтожными перевозочными средствами, — Шере­метев все-таки рассчитывает добраться на соединение с Барятинским, выступившим с 3 тыс. из Кіева. Не смотря на критическія обстоятельства, Шереметев тем же порядком двигается в направленій к Кіеву еще на 3-4 пере­хода, пробивается к Кодне, но, не доходя двух верст до этого пункта, занятаго уже поляками, окончательно изнемогает, успевает, однако, у Кодни окружить себя насыпью и решается вступить с Потоцким в переговоры. 20 октября Шереметев согласился на тяжелые условия капитуляции, по которыми войска должны были положить оружие; русскіе обя­зывались вывести гарнизоны из городов Украины (Кіева, Чернигова, Переяславля, Нежина) и отступить к Путивлю. До исполненія этого договора Шереметев и остатки его арміи оставались военно-пленными, a после того им обещали свободу, возвращеніе знамен и оружія в Путивле.

Шереметев написал письмо о договоре Барятинскому и тогда же послал с него копію. 25 октября армія испол­нила условія, но в ту ночь, когда было отобрано оружіе, на остатки русских войск, ночью, напали татары; завязался /35/ ожесточенный бой, чем попало (ножами, топорами и т. п.), при чем погибла масса безоружных! Имущество Шереметева, вопреки договора, было разграблено, и сам главнокомандующій передан татарам, в мучительном плену у которых пробыл 22 года.

Во все это время Барятинскій действовал с крайнею осторожностью. Не упуская из вида главной своей задачи— охраненіе столь ненадежной Украины, он, не имея ника­кой возможности выделить сначала более 3 тыс. человек, настоятельно требовал подкрепленій, прибывших к нему уже на пути к Брусилову. Было очевидным, что Ше­реметеву нужны главным образом запасы, с которыми, к несчастью, нельзя было пробиться: поляки, освободив несколько Шереметева, сильным отрядом и при участіи местнаго населенія преградили путь князю Барятинскому. Не считая возможным сделать что либо решительное со сла­быми силами, Барятияскій, дойдя до Брусилова, возвра­тился в Киев для выполнения главной своей цели по обороне Украины.

Барятинскій, получив уже в Кіеве капитуляцію и письмо Шереметева, конечно отверг условія (чего ожидал и сам Шереметев), а поляки не имели уже силы заняться осадою крепостей и возвратились в Польшу, довольствуясь почти уничтоженіем арміи Василія Борисовича.

«Шереметевская война» заслуживает научного внимания во многих отношениях¹⁴.

1) Организация армии В. Б. Шереметева наглядно пока­зывает постепенность того видоизменения в составе рус­ской армии, которое было начато при царе Михаиле, подтверждая выше сделанные выводы.

2) Резко выделяется классическое упорство («упрямство», как называли поляки) старорусских ратников и /36/ замечательная, непостижимая их выносливость, которою  отли­чались войска в эпоху, предшествующую преобразованиям.

3) Поход 1660 г. знакомит с характером оборонительного боя того времени, не оставляя сомненія в том, что Гуляй-город было приспособление для боя совершенно отдельное от боя за повозками обоза. «Внешняго забрала» («Гуляй-города») В. Шереметев не имел (да и не мог иметь), ибо  оно  тотчас же  было бы разрушено  выстрелами;  в данном случае, при отступленіи, повозки обоза служили Шереметеву  готовою  позициею,  впереди  которой войска вели бой и лишь в крайности упорно держались за повозками.

4) Условия ведения наступательных операций русскими мы встречаем в их зародыше.   Слишком очевидно, что пылкий Шереметев (да и сам «Разряд») совсем не принимал в соображение изменение общей обстановки и хорошо не знал средств для ея выяснения.  Нет своевременных разведок,   через чур   уже, рыцарская  доверчивость  к армии,  хотя и  вполне сродного  населения, но не успевшего  еще  слиться  в  одно с государством. Мы встречаем здесь также совсем невыработанный взгляд на значение  времени его уклонения от боя, — на своевременный переход к отступлению, в  виду  изменившихся  обстоятельств.

Наконец 5) «Шереметевская война» выясняет основ­ную мысль способа обороны границ, а именно, стремление защищать их не иначе, как активно. /37/

¹ Шереметевская война названа польскими историками в память главного героя В. Б. Шереметьева. «Я называю ее Шереметьевскою вой­ною, говорить епископ Николай Свирскій:, так как в течение почти 60 дней 200 тысяч людей четырех націй (поляки, татары, москвиты u казаки) сражались почти каждый день, каждый час».

² Устав рекомендовал пользоваться в этом случае однокон­ными тележками, но о примененіи их пока нет никаких сведений.

³ Дьяк Иван Тимофеев щиты я гибкость их соединения уподобляет членам тела: „...друга друзей соткмени составы тех (щитов), яко члены некие животных пютнянныи жилами между собе сосвязаеми бываху железных вериг укрепенми". Руков. оборот. 65 листа. (Рукопись сохраняется у проф. Платонова).

⁴ „Обоиыатвдьство же таково того величества о себе ниать, яко и велика рать всю, са потребами всеми, виіщая в себе, ему затворяти и оружества многи, елико довлети" (лист 66).

⁵ „На иже место архинаіалника воемъ и строителя ратемъ повиелитъ двинута или стати слово" (лист 66).

⁶ „К сраженію же в прямного противленія ратных исхожденіе наших полкодвижных сил свободно в с коеждо страны ему, противу бо потребе своя отверзая забрало, егда в меру сопротивных навет будетъ, (т. е. если силы противника позволяют), аще ли ни, паки воспять угонзаютъ во свое защищеніе (лист 66 я на обороте).

⁷ ....„или по налу двизатися ли не зело отступене от стен творити хребты свои..." (обор. 66).

⁸ „Твердость же телеснаго того основания толика токмо луко-пущенных стрел устремление в себе удерживати весть, возбраняет суровство тех единих в себе и притупевает удоб, разве (кроме) прочих и мелчайших огнепальных стрелявій"..., а от артиллерийских выстрелов.... „онаго состроения тонкости удобне, яко же стляничное естество разсыпают, ли паче рещи, ыеоочное.." (обор. 67 л.).

⁹ «И можно ли предпринимать что нибудь, когда даже ничего неизвестно о численности неприятеля...». «Наш Царь вдоволь испытал, что такое казацкая верность и как она гибка»,—вот сущность заявлений Козловскаго.

¹⁰ Потери ваши только с 4—8 сентября поляки определяют в круглой цифре 10.000 чел. По русским источникам за то же время 649 человек. Не считая возможным входить в точное определеніе цифры за столь отдаленный період,— мы отметим только очень важ­ную собственноручную заметку царя Алексея в 1689 г. воеводе Лобанову-Ростовскому; в его донесеніях оказалась разница в убитых на 24 человека. «От века того не слыхано, чтобы природные холопи государю своему в ратном деле, в находках и в потерях, писали неправдою и лгали» (Барсуков; V; 330).

¹¹ Если взять наибольшую цифру потери обоза, по показаниям польских историков (взято 1.000 повозок), то выйдет, что в обозе было около 3 тыс. подвод.

¹² Если решительных результатов не было достигнуто, то мы объясняем это двумя причинами: во 1-х, что непріятель действовал преимущественно ядрами и, во 2-х, очевидно сберегал снаряды. Только изредка есть указанія на то, что поляки стреляли калеными ядрами и гранатами.

¹³ Случай, дающій повод думать, что в этом бою привили участие вооруженные слуги и даточные.

¹⁴ Мы остановились на этом эпизоде и вследствие характерности операции 1660 г. и потому, что фактическая часть этой войны подробно разработана т. Барсуковыми по дорогим архивным документам в его известном труде «Род бояр Шереметевых»; т. V.