Российские гарнизоны в малороссийских городах на начальном этапе Великой Северной войны (в 1700-1708 гг.)

Моя статья с последней конференции в ВИМИВиВС: Великанов В.С. Российские гарнизоны в малороссийских городах на начальном этапе Великой Северной войны (в 1700-1708 гг.) // Война и оружие: Новые исследования и материалы. Труды Восьмой Международной научно-практической конференции, 17-19 мая 2017 года. СПб.: ВИМАИВиВС, 2017. Ч. 1. С. 123-137.

Вопрос российско-украинских отношений в начале XVIII в. и причин измены И.С. Мазепы является одним из наиболее дискуссионных в современной российской и украинской историографии. В последнее время целый ряд исследователей в различных работах пытается обосновать тезис о последовательном «наступлении» российского правительства на права и полномочия гетмана и его администрации, которое в итоге «вынудило» И.С. Мазепу изменить принесенной царю присяге и перейти на сторону Карла XII. И одним из ее аргументов является наличие значительных воинских контингентов российских войск в городах Гетманщины[1]. В рамках данной работы мы попробуем разобраться в вопросе численности царских гарнизонов в малороссийских городах, а также причинах и численности отправки на Украину дополнительных воинских контингентов на начальном этапе Великой Северной войны (в 1700-1708 гг.).   

Левобережная Украина или Гетманщина к началу XVIII в. обладала в составе Российского государства правами очень широкой автономии. Все вопросы внутреннего управления, налогов, казачьего реестра и судопроизводства находились в руках гетмана и казачьей старшины. Все доходы, собираемые в украинских городах, шли на содержание казачьего войска и администрации. Представители российской администрации имелись лишь в 4 украинских городах: Киеве, Нежине, Чернигове и Переяславле. Это было связано с давними привилегиями этих городов, по которым они, еще начиная с XVI в. находились под королевским, а не гетманским управлением, и после 1654 года эти права и привилегии были подтверждены царскими грамотами. В указанные города назначались российские воеводы и были введены незначительные гарнизоны, но при этом там сохранялось местное самоуправление и судопроизводство, и права воевод сводились, по сути, лишь к представительской функции, и администрированию части налогов, шедших на содержание гарнизонов и укреплений. Отдельным административным объектом на левом берегу Днепра была Новобогородицкая крепость, построенная в 1687-88 гг. на правом берегу реки Самара недалеко от места ее впадения в Днепр (территория современного поселка Шевченко в черте города Днепропетровск). Она была изначально была выведена из-под юрисдикции гетмана, управлялась российскими воеводами и имела гарнизон из российских служилых людей.

Формально управление Левобережной Украины находилось в ведении Приказа Малой России (Малороссийского приказа), однако фактически он обладал крайне ограниченными полномочиями. В его ведении находились лишь российские воеводы и гарнизоны перечисленных нами выше крепостей и вопросы их снабжения, через него велась переписка с гетманом и его администрацией, а также с городами. В конце XVII в. все городовые воеводы были подведомственны напрямую Малороссийскому приказу, однако летом 1700 г. Петр I определил главенство киевского воеводы над остальными, фактически сделав его главным представителем царской власти на Украине. С финансовой точки зрения все малороссийские гарнизоны были дотационными. Местные доходы («питейная прибыль», доходы «с перевозов», сборы на содержание укреплений и т.д.) в 1701 г. составляли всего 3 509 руб. в год, при этом расходы (без учета жалования трем полкам московских стрельцов в Киеве) составляли 16 437 руб.[2] Жалование московским стрельцам (ок. 9,5 тыс. руб. в год) выплачивалось напрямую за счет Стрелецкого приказа, и с учетом этой суммы совокупные расходы достигали 26 тыс. руб. Таким образом гарнизоны фактически содержались за счет денег, присылаемых из Москвы, которые часто поступали с большими задержками (иногда этот срок доходил до 2 лет). Для того, чтобы служилые люди могли как-то содержать себя местные коменданты разрешали им заниматься ремеслами и торговлей, а также вести хозяйство. Как показали разборы начала 1700-х годов, большинство из них уже были стары и негодны к полевой службе. В городах, как правило, царские служилые люди были поселены вместе со своими семьями отдельными обособленными слободами внутри укрепленной части города («верхний город» или цитадель).

К началу 1700 года общая численность гарнизонов в малороссийских городах составляла около 3,5 тыс. чел. Наиболее крупный гарнизон традиционно находился в Киеве, игравшего роль главного центра российского военно-административного присутствия на Украине. На начало 1700 года киевским воеводой (с 1698 года) был боярин князь Петр Иванович Хованский, но уже в сентябре вместо него в Киев на должность губернатора был прислан генерал-майор Юрий Андреевич Фамендин (фон Мегден). Как справедливо отметил в своем исследовании Я.А. Лазарев, полномочия и функции губернатора на тот момент ничем не отличались от воеводских[3], и изменение названия должности видимо было обусловлено лишь принятым решением о назначении в Киев иноземца, а не представителя родовитого боярского рода. Киевский гарнизон в начале сентября 1700 года при приемке города Фамендиным насчитывал около 2,7-2,8 тыс. чел.: жилой рейтарский полк майора Ивана Поздеева (7 офицеров, рейтар 90), жилой солдатский полк полковника Вилима фон Залена (12 офицеров, солдат 963), московские стрелецкие приказы стольников и полковников Ивана Ушакова (5 офицеров, 586 стрельцов), Ивана Скрыпицына (6 офицеров, 492 стрельца) и Михаила Сухарева (8 офицеров, 513 стрельцов), 48 киевских пушкарей[4].

Вторым по значимости после Киева традиционно считался Переяславль, где воеводой в 1700 г. был окольничий Михаил Васильевич Собакин. Укрепления Переяславля состояли из «Нижнего города», окруженного сплошной стеной, и «Верхнего города» или «Острога». Его укрепления состояли из земляного вала общей длинной 708 саженей (около 1,5 км) и высотой 8-9,5 саженей (17-20 метров) с 8 больварками и деревянной стены высотой 6-8,5 метров. На участке между реками Трубежа и Альта вал был усилен рвом шириной 15-17 саженей и глубиной 4 сажени. Почти все укрепления «Верхнего города» находились в плачевном состоянии: стены и больварки во многих местах осели и обрушились, засыпав ров, а у гарнизона не было сил и средств на приведение их в нормальное состояние. Вооружение переяславской цитадели составляли 47 пушек калибром от 2 до 6 фунтов^[5]. Гарнизон города состоял из жилого солдатского «полка» (2 поручика, 3 прапорщика, 12 сержантов, 4 подпрапорщика, 8 капралов и 220 солдат) и жилой рейтарской «шквадроны» (2 поручика, 3 прапорщика и 50 рейтар) под общим командованием капитана Юрия Крафта.

Укрепления Чернигова состояли из двух частей, «Нижнего города» и «Замка», последний также иногда в документах назвался «Цитаделью» или «Старым (Верхним) городом». «Город» был окружен деревянной дубовой стеной («рублена дубовыми бревнами») длиною 1663,2 м и рвом шириною 21,6 м и глубиною 4,32 м. В стене имелись одни «проездные ворота». Укрепления «Верхнего города» состояли из земляного вала высотой около 26 м, на котором была сооружена деревянная стена с башнями и раскатами длиной 272 м. Вал был окружен рвом глубиной 8,28 м. На территории «Замка» находились дом коменданта, казармы, склады и погреб для боеприпасов. Гарнизон Чернигова под командованием полковника Ивана Стенцеля насчитывал всего 124 чел.: 3 офицера (капитан и два поручика), 12 драгун (один десятник и 11 рядовых) и 109 солдат (3 сержанта, 4 капрала и 102 рядовых). В «Верхнем городе» Нежина под командой полковника Ивана Минстермана находилось 372 чел.: 12 офицеров (по 4 капитана, поручика и прапорщика), 40 драгун (4 десятника и 36 рядовых) и 330 солдат (8 сержантов, 12 капралов и 310 рядовых). Сама крепость находилась в довольно плачевном состоянии: «по стене изнутри города и за городом вал и под башнями быки во многих местах от дождей осыпались и обвалилис, потому что починки валу многие годы не было». Гарнизон Новобогородицкой и Сергеевской крепостей насчитывал в 1700 году 241 чел. переведенных туда «на вечное житье» бывших московских стрельцов. Кроме этого к ним на усиление «на годовалую службу» посменно присылались служилые люди белгородских и севских городов. В частности, весной 1700 в Новобогородицкую были отправлены очередная половина добренских, орловских и козловских ратных людей городовой службы (483 пушкаря, стрельца и казака) и по 200 чел. из Севска и Путивля[6]. Летом 1700 г. была предпринята попытка ввести новые штаты российских гарнизонов, находившихся на содержании приказа Малой России (т.е. без учета московских стрельцов): по 200 в Чернигове и Переяславле, 600 в Нежине и 900 в Киеве – всего 1900 чел.[7] Но на практике проводить изменения никто не стал, и численность гарнизонов фактически осталась прежней[8].

В начале 1700 года Россия уже во всю готовилась к предстоящей войне со Швецией, однако мирный договор с Турцией до сих пор так и не был заключен, и весной 1700 года царское правительство решило принять превентивные меры, и направить к Казыкерменю и Тавани малороссийских казаков и царских служилых людей на случай возможного прихода турецких войск и крымских татар. Корпус белгородского воеводы генерал-майора стольника князя Ивана Михайловича Кольцова-Мосальского должен был насчитывать 5 770 царских ратных людей: 25 московских чинов, 141 белгородец «сотенной службы», 395 донских, яицких и орешковских казаков, 2 900 казаков слободских полков (Сумского, Ахтырского и Харьковского полков), 1000 солдат Севского новоприборного солдатского полка, 658 стрельцов Белгородского жилого полка Осипа Булгакова и 652 московских стрельцов полка Ивана Нечаева из Путивля. Вместе с ними в поход также должны были выступить 6 тыс. малороссийских казаков (1,5 тыс. конных и 4,5 тыс. пеших). Всего с учетом казаков корпус Кольцова-Мосальского должен был насчитывать 11 711 чел.[9] Цели и задачи, поставленные перед этими войсками, несколько раз менялись. Первоначально они должны были усилить гарнизоны Тавани и Казыкермени, и заняться ремонтом и усилением крепостных укреплений. Затем в августе воевода получил царский указ о полном разрушении крепостей и вывозе артиллерии и запасов в Запорожскую Сечь, а в октябре новый указ – эвакуацию Тавани и Казыкермени отложить, вывезти лишь половину артиллерии и оставить на зиму 1700-1701 гг. сильный гарнизон. В итоге Кольцов-Мосальский выступил с царскими ратными людьми из Ахтырки лишь 15 октября[10]. Включенные в состав его корпуса малороссийские казаки прибыли к Переволочной еще 7 августа, и 12 недель в чистом поле ожидали его подход, страдая от непогоды и недостатка запасов. К середине декабря Кольцов-Мосальский вывез из днепровских крепостей почти половину артиллерии (55 пушек и 4 мортиры из имевшихся в наличии 138 пушек и 10 мортир), и, оставив за зимовку гарнизон в 4,2 тыс. чел. (вкл. 2,5 тыс. казаков), распустил своих ратных людей со службы[11].

В следующем 1701 году для строительства новой крепости в Каменном Затоне вновь был отправлен корпус Кольцова-Мосальского. В этот раз для работ было мобилизовано около 6 тыс. белгородских и севских ратных людей: 1002 московских чинов и городовых дворян, Севский новоприборный солдатский полк (с осени 1700 им командовал полковник П. Гассениус), Белгородский жилой солдатский полк Осипа Булгакова (переформирован из одноименного жилого стрелецкого полка), Севский жилой стрелецкий полк Данилы Юдина и 2035 слободских казаков всех пяти полков[12]. Статус новой крепости и ее гарнизона был аналогичен Новобогородицкой: управление осуществлялось царскими воеводами, подотчетными Белгородскому разряду, а гарнизон состоял из российских служилых людей. Гетман никакой власти над Каменным Затоном не имел.

Также спокойно прошел и 1702 год. Осенью в связи с переносом военных действий в Литву и Польшу было принято решение об усилении малороссийских гарнизонов за счет ратных людей Севского разряда, которые должны были служить посменно по полгода. Планировалось, что в 1703 на службу будут направлены 4 412 чел.: в Киев – 1849 чел., Нежин - 578, Чернигов – 474, Переяславль – 1511. Однако фактически на службу явилось значительно меньше – 2601 чл., в том числе: в Киев – 1282, Нежин – 457, Переяславль – 590, Чернигов – всего 27. В киевском гарнизоне севские ратные люди были распределены следующим образом: солдатский полк фон Залена – 390 чел., стрелецкий полк Ушакова – 240, Скрипицына – 401, Сухарева – 254. Командированным стрельцам и пушкарям регулярно задерживалось продовольствие и жалование, и до окончания срока командировки со службы бежало 905 чел. (более трети)^[13]. В том же году на место умершего Фамендина киевским губернатором 23 января был назначен генерал-майор Андрей Андреевич Гулиц, прослуживший в Киеве до 1723 года.

Одной посылкой севских ратных людей усиление малороссийских гарнизонов в 1703 году не ограничилось. Начиная с февраля 1703 гетман Мазепа несколько раз написал в Москву о том, что им получены достоверные сведения о планах шведского короля Карла XII перенести в 1703 г. боевые действия в южную Польшу, а также о готовности поляков поддержать его в случае, если он поможет им подавить восстание Палия и Самуся и возвратит полякам контроль над Правобережной Украиной. И якобы именно для этого возможного совместного наступления в Подолии были сосредоточены крупные силы коронной армии и посполитного рушения под командованием польного гетмана Адама Сенявского. В действительности ни о каких сепаратных переговорах со шведами речь на тот момент не шла, и польские войска были собраны исключительно для борьбы с казацким восстанием. Но Мазепа всерьез опасался, что казачьи волнения могут перекинутся на Гетманщину и будут поддержаны запорожцами, и именно этим были вызваны его преувеличенные донесения в Москву. Петр I отреагировал на просьбу гетмана достаточно оперативно, и уже 9 марта 1703 г. последовал царский указ об отправке на Украину «для береженья богоспасаемого града Киева и Каменного Затона и великороссийских и малороссийских и украинных городов от приходу неприятельских воинских людей» белгородских ратных людей князя Михаила Григорьевича Ромодановского и севчан севского воеводы Семена Протасьевича Неплюева. Корпус Ромодановского должен был насчитывать около 17 тыс. чел.: 4255 московских чинов и городовых дворян, 4 тыс. слободских казаков, и 9 новоприборных тысячных солдатских полков (пять набранных Разрядным приказом в южных городах и четыре – Военным приказом)[14]. В состав корпуса Неплюева должны были войти 464 московских чинов и городовых дворян сотенной службы, 447 севских полковых казаков, 1 879 копейщиков и рейтар (сведенных в два полка, Якова Вечеслова и Григория Веревкина) и 1261 севский солдат (полк Никиты Кунингама) – всего около 5 тыс. чел^[15]. Таким образом всего планировалось собрать около 23 тыс. чел., которые должны были явиться на службу не позднее 9 мая 1703 г. Однако фактически отправка этих войск на Украину так и не состоялась, и более того – эти многочисленные группировки так и не были собраны. Наступление шведов на Правобережную Украину и Киев в 1703 г. так и не состоялось, и войска Ромодановского и Неплюева все лето простояли в Севске и Путивле. В конце августа со службы были отпущены слободские казаки, а почти все солдатские полки отправлены на литовскую границу к Смоленску. Лишь в конце октября Ромодановский неожиданно получил царский указ выдвинуться с частью сил в Сумы и Ахтырск для демонстрации поддержки И. Мазепы («для страхания лехкомышленных запорожцов и полках украиных зломыслящих недоброхотов»)^[16]. Простояв в Сумах до середины декабря, Ромодановский 5 декабря получил царский указ о роспуске оставшихся ратных людей со службы.

В 1704 году на Украину по просьбе Мазепы «для охранения украинных городов и Каменного затона и тамошних краев от прихода короля свейского» вновь был направлены царские ратные люди под командованием князя Петра Ивановича Хованского. В состав его корпуса должны были войти 1514 московских чинов и городовых дворян, 3735 слободских казаков, солдатский полк Ивана Спешнева (1055 чел., набранных Разрядным приказом в южных городах), сборный стрелецкий полк Семена Зотова (867 чел.) и половина Курского жилого стрелецкого полка (209 чел.) – всего около 7,4 тыс. чел.[17] Как и ранее войска, предназначенные для посылки на Украину, были собраны из ратных людей приграничных Белгородского и Севского разрядов. На службу они должны были прибыть не позднее 30 мая, но явка сильно растянулась, и по состоянию на середину июля в наличии имелось лишь около 60% от личного состава. Вплоть до конца июля корпус простоял в районе Сум и Ахтырки, и только в середине августа прибыл в Киев, где в начале октября ратные люди были отпущены по домам.

В 1705 Мазепа с казаками был направлен на Правобережную Украину и в южную Польшу для поддержки сторонников короля Августа. Вместе с ним в поход летом выступил пятитысячный корпус севского воеводы С. П. Неплюева (драгунский и 5 солдатских полков, набранных весной 1705 г. из севских ратных людей). Осенью Мазепа с казаками разместился в Бродах, а Неплюев – в Луцке. В ноябре один из солдатских полков (Ивана Хотунского) был размещен в гарнизоне Замостья, а в январе 1706 полк Ефима Вердена – в Бресте. Зимой 1705-1706 г. шведская армия Карла XII стремительным маршем блокировала главные силы российской армии в Гродно, и войска Мазепы и Неплюева были спешно переброшены в Литву, где приняли участие в неудачном сражении под Клецком 19 апреля 1706 г.[18]

В 1706 г. начался новый этап в жизни киевского гарнизона, связанный со строительством новой крепости на Печерской горе. В мае в Киев из Гродно прибыла главная русская армия под командованием А.Д. Меншикова, который осмотрев город и окрестности, пришел к заключению о необходимости сооружения новой крепости. В качестве основы для нового укрепления он предложил Печерскую гору, на которой располагался обнесенный крепкой каменной стеной Киево-Печерский монастырь. В июле в Киев прибыл сам Петр I, который, изучив город и окрестности, согласился с предложением своего фаворита. В июле-августе был подготовлен чертеж нового укрепления, и 15 августа состоялась торжественная церемония закладки новой крепости, получившей название Новой или Киево-Печерской (Печерской) крепости.  Первые земляные работы выполнялись посменно всеми полками главной армии, а после ее ухода из Киева в Литву, «эстафета» по строительству новой крепости была передана севским ратным людям Севского полка воеводы С. П. Неплюева (пять солдатских полков, около 3 тыс. чел.), которые трудились на сооружении укреплений до ноября, после чего были отпущены со службы до весны. В том же году был проведен разбор киевского гарнизона и увольнение со службы всех старых и негодных к службе солдат и стрельцов. В итоге по новым штатам в Киеве должно было насчитываться всего 2 тысячи нижних чинов: 164 рейтар (6 офицеров и 158 рейтар), 1847 солдат и стрельцов (53 офицера и 1794 нижних чинов) и 48 пушкарей[19]. Фактически, это была фиксация имевшейся на тот момент структуры и численности гарнизона для определения необходимого для него жалования. Также для усиления гарнизона из армейских полков и гвардии было переведено 8 поручиков, 13 прапорщиков и 11 урядников.

В начале 1707 года Петром I было принято решение о фактическом объединении ресурсов Белгородского разряда и городов Малороссийского разряда под руководством белгородского воеводы князя Дмитрия Михайловича Голицына. Указом от 29 января 1707 года Голицыну было велено «ведать к Белгородскому разряду Киев и все замки в черкасских городах, в которых русские люди, и для того из Киева велено быть вам в Киев, к будущему лету приготовление учинить, и к нам писать, а имянно во управлении артиллерии и магазинов; а городовое Печерского горда дело вручено гетману на его люди»[20]. Т.е. его основной задачей было строительство и вооружение укреплений новой Киево-Печерской крепости и обустройство магазинов. Во исполнение данного распоряжения руководителю Разрядного приказа Т.Н. Стрешневу было указано приписать к Белгородскому разряду «Киев, также и протчия замки в Черкаских городех, в которых наши воеводы». Подчеркнем, что речь в данных документах шла только о тех городах, где уже находились, в соответствии с договорными статьями, царские гарнизоны: Киеве, Чернигове, Нежине и Переяславле. Основной причиной, побудившей царя пойти на такой шаг, было неудовлетворительное состояние малороссийских гарнизонов и укреплений, и для их улучшения он планировал использовать ресурсы Белгородского разряда, для чего Голицын должен был уже весной прибыть для инспекции в Киев, «где много исправления требует, и для того надлежит ему Белогородским розрядом то исправлять»[21]. Окончательно упразднение военно-административных функций Приказа Малой России состоялось в марте 1707, когда последовал новый указ Т.Н. Стрешневу «Киев с прочими замками Черкасскими возьми в Розряд»[22]. Здесь необходимо подчеркнуть, что во всех данных указах речь шла исключительно об административном переподчинении имевшихся малороссийских гарнизонов между российскими центральными ведомствами, никакого увеличения или расширения их полномочий не планировалось. Тем не менее, данные сугубо административные решения трактуются частью современных исследователей как некая административная реформа, направленная на уменьшение или даже упразднение автономии Гетманщины.

Первоначально планировалось, что основные земляные работы на строительстве Киево-Печерской крепости в 1707 году будут выполняться силами малороссийских казаков, о чем Петр I напоминал И.С. Мазепе в своем письме весной того же года: «а для достройки Печерской крепости к господину Голицыну изволь дать из Малоросиского народу работников сколко мочно, и о том надобно согласитца с ним, и чтоб ту крепость возможно было сим летом совсем совершить»[23]. Однако сбор казаков по разным причинам постоянно откладывался, и, несмотря на царский указ, основные работы по строительству Киево-Печерской крепости, как и годом ранее, легли на плечи севских ратных людей. В 1707 году на службу было назначено 4 144 севчан, но по факту в Киев явилось значительно меньше. Согласно отписке Неплюева по состоянию на 19 июля 1707 в 5 солдатских полках (Афанасия Рагозина, Якова Постельникова, Гаврилы Репьева, Якова Рагозина и Ивана Хотунского) в наличии были 86 офицеров и 2567 урядников и рядовых. Позднее в Киев прибыли еще 290 солдат, выбранных из комарицких крестьян^[24]. Севчане как и год назад строили земляные валы и больварки до октября, когда вновь были отпущены со службы по домам. 

Ревизия малороссийских гарнизонов, проведенная Д.М. Голицыным в 1707 году, показала удручающее состояние войск и укреплений, что было вызвано нехваткой людей и денег. Имевшихся в наличии ратных людей едва хватало для караульной службы, но чинить укрепления уже было некому. В частности, в Киеве «нынешнего году земляной работы не доделано», и новая Киево-Печерская крепость до сих пор не была вооружена.  В том же Киеве по словам Голицына «салдаты… зело плохи и малое число, и без прибавки теми людми управить невозможно». В начале 1708 года было принято решение об увеличении штатной численности киевского гарнизона до 3 тыс. чел[25]. По новому штату гарнизон должен был состоять из 6 батальонов: одного жилых солдат, трех - стрельцов и двух – новоприборных солдат. Тысячу солдат для двух новых батальонов было поручено набрать в белгородских городах тому же Голицыну, однако он смог собрать и выслать на службу лишь 531 чел.[26] В итоге новые батальоны так и не были сформированы, а набранные солдаты были распределены по прежним 4 батальонам, которыми командовали полковник Николай Геренк (назначенный 13 ноября 1707 комендантом новой Киево-Печерской крепости), а также стрелецкие полковники Ушаков, Сухарев и Скрипицын. Это было единственное усиление малороссийских гарнизонов в 1708 году… Для земляных работ на строительстве Киево-Печерской крепости в этом году вновь решили привлечь малороссийских казаков И.С. Мазепы, о чем ему был послан 7 мая 1708 года соответствующий указ[27].  Однако, как и годом ранее, Голицын столкнулся с фактическим саботажем царского указа со стороны властей Гетманщины. 29 июня 1708 г. он сообщал, что «от гетмана работников прислано 200 человек и в оных работниках упинаетца и пишет, будущее, что присланы будут». При этом Голицын не имел никаких административных рычагов влияния на гетмана и его администрацию, и поэтому он просил главу Посольского приказа Г.И. Головкина «аще воля ваша будет, прикажи ко мне написать письмо и спросить: Печерская крепость делаетца ль и сколько работников от господина гетмана прислано, дабы я то письмо мог показать гетману. И чаю, что по оному вас, моего государя, письму работников вскоре пришлет»[28]. Таким образом киевский воевода был вынужден идти на дипломатические ухищрения для того, чтобы добиться от гетмана выполнения царской воли. 

В августе 1708 г. Голицыным был подготовлен подробный отчет, позволяющий оценить состояние российских гарнизонов и крепостей в малороссийских городах накануне измены Мазепы и шведского вторжения на Украину. Новый губернатор был серьезно обеспокоен малочисленностью имевшихся в его распоряжении войск, и плохим состоянием укреплений. По словам Голицына, укрепления новой Печерской крепости так и не были доделаны, и у него не хватало людей на земляные работы по возведению валов и палисадов. Старая крепость, по словам Голицына, была также «весьма слаба». В новой крепости на 12 батареях уже было установлено 102 пушки, 20 мортир и 9 гаубиц; в старой - 117 пушек. Гарнизон состоял из 4 батальонов по 500 чел. (в каждом по гренадерской и 4 мушкетерских роты), двух рот рейтар (150 чел.) и 59 пушкарей. При этом гарнизонные ратные люди не получали денежного жалования уже больше двух лет! В Чернигове насчитывалось 156 рейтар и солдат и имелось 13 пушек медных и одна мортира, а к ним 500 ядер и 94 бомбы. В переяславльском гарнизоне имелось 200 чел. и 45 пушек (42 – медные, одна – чугунная, две – «худые»), а к ним 9144 ядер. В Нежине – 4 рейтара и 244 солдата, а также 27 пушек (14 медных, 11 железных и две «худые») и 4520 ядер. В Новобогородицкой на Самаре – 220 стрельцов, 64 медные пушки, 2 мортиры и к ним 30 тыс. ядер[29]. В Каменном Затоне в 3 солдатских полках (подполковников Федора Спешнева, Гаврилы Вульфа и Фомы Щитовина) насчитывалось 54 офицера (3 подполковника, 3 майора, 19 капитанов, 28 поручиков и квартирмейстер) и 1551 урядников и рядовых. Примечательно, что в целях экономии в этих частях был установлен неполный офицерский штат (по подполковнику, майору, 8 капитанов, 10 поручиков и квартирмейстеру на полк), офицеры получали третное гарнизонное жалование, и кроме этого многие из них получали оклады на чин меньше (например, «вместо подполковника Зиновья Сарожинского быть из майоров подполковником Фоме Щитовскому и служить с майорского жалованья»)[30]. На вооружении крепости находилось 80 медных и 30 железных пушек и 14 мортир, к которым имелось 30 тыс. ядер[31]. Дополнительно в 1708 г. на починку и строительство укреплений из белгородских городов должно было быть прислано 1 200 чел. По оценке Голицына, Нежин был неплохо укреплен, а вот Чернигов и Переяславль «слабы и если неприятель придет немочны»[32]. Несмотря на то, что крепости в Каменном Затоне и Новобогородицкая имели многочисленные гарнизоны и артиллерию, их укрепления также находились в не самом лучшем состоянии: земляные валы и больварки во многих местах обвалились, и не было леса и камня для их ремонта. Общая же численность царских гарнизонов в малороссийских городах (без учета Каменного Затона и Новобогородицкой) составляла всего ок. 2,8-2,9 тыс. чел. Полученные Голицыным инструкции предписывали ему в случае шведского наступления (если «неприятель пойдет к Киеву или Малороссийским городам») оборонять порученные ему города и сидеть в осаде пока не подойдет помощь. Если же крымские татары решат нарушить мирный договор (несмотря на формальный мир с Турцией российское правительство никогда не «списывало со счетов» крымский фактор, и всегда предпринимало меры на случай возможного вероломного нападения с этой стороны) и подойдут к Каменному Затону или Самаре – то губернатор должен был послать на помощь «малое число людей», и ждать подкреплений из главной армии[33].

Таким образом, вплоть до 1706 года, т.е. до того момента, когда над Малороссией нависла угроза шведского вторжения, российское правительство не предпринимало никаких усилий по увеличению российских гарнизонов, либо по усилению занимаемых ими укреплений. Общая численность гарнизонов малороссийских городов не превышала 3,5 тыс. чел., а сами укрепления находились в неудовлетворительном состоянии. Это позволяет на основании фактических данных опровергнуть тезисы некоторых исследователей об «оккупации» или военном контроле российских войск над Левобережной Украиной. Все дополнительные посылки войск в 1703-1705 гг. осуществлялись каждый раз по прямой просьбе И.С. Мазепы, и были связаны с необходимостью усиления обороны Гетманщины от внешних угроз. И каждый раз, как только необходимость в войсках исчезала, они сразу же возвращались обратно в российские пределы. Реальное усиление гарнизонов и укреплений началось лишь в 1706 году, и затронуло только город Киев, где было начато строительство новой Киево-Печерской крепости. Однако этот факт нельзя рассматривать как доказательство «покушения» на автономию Гетманщины: город Киев с округой пользовался правами магдебургского самоуправления, и с 1654 г. находился под управлением царских воевод, что подтверждалось всеми статейными договорами между московским правительством и многочисленными украинскими гетманами. Но даже с учетом принятых мер численность малороссийских гарнизонов к середине 1708 года оставалась незначительна, что наглядно опровергает тезис о том, что якобы именно резкое увеличение российского военного присутствия на Гетманщине стало одним из «катализаторов» измены И.С. Мазепы.

---

[1] Подробнее критику данного тезиса см.: Киселев М.А., Лазарев Я.А. Историографический призрак "Украинской дивизии": к вопросу о российско-украинских отношениях в 1706-1708 годах. // Славяноведение. 2013. № 2. С. 41-50.

[2] Милюков П.Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. 2-е изд. СПб., 1905. С. 96; Похожие цифры на основании данные Малороссийского приказа приведены в работе: Лазарев Я.А. «Не-каноничные» версии истории Украины второй половины XVII—XVIII в. в новых исторических курсах. // Исторический вестник. Т. 16 (163). М. 2016. С. 200-201.

[3] Лазарев Я. А. "Великороссийская" администрация на Гетманской Украине в 1700-1727 гг.: эволюция институтов и их статуса. Дис. … канд. ист. наук.  Урал. федер. ун-т им. первого Президента России Б. Н. Ельцина. Екатеринбург, 2012. С. 108.

[4] Лебединцев П.Г. Росписной список г. Кіева 1700 г. // Чтенія в историческом обществе Нестора летописца. Кн. VI. Отд. III. Киев, 1892. С. 33-34.

[5] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Опись 6З. Книги Киевского стола. № 36. Л. 868об.

[6] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Опись 9Е. Столбцы Севского стола. № 483. Л. 85-86.

[7] Лазарев Я. А. Ук. соч. С. 104-105.

[8] РГАДА. Ф. 19. Финансы. Оп. 1. Ч. 1. №. 1. Ч. 8. Л. 46-49об.

[9] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Опись 9Д. Столбцы Приказного стола. № 2410. Л. 45-46.

[10] Здесь и далее все даты даны по старому стилю, отличавшемуся от нынешнего на 11 дней.

[11] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Опись 9Д. Столбцы Приказного стола. № 2410. Л. 571-574.

[12] Рабинович М.Д. Судьбы служилых людей «старых служб» в период формирования русской регулярной армии в начале XVIII в. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1953 г. С. 390.

[13] Рабинович М.Д. Ук. соч. С. 376.

[14] Северная война 1700-1721 гг. Сборник документов (сост. Р. Е. Альтшуллер и др.). Т. 1 (1700-09). М. 2009. С. 162.

[15] Рабинович М.Д. Ук. соч. С. 392-393.

[16] Северная война 1700-1721 гг. Сборник документов (сост. Р. Е. Альтшуллер и др.). Т. 1 (1700-09). М. 2009. С. 163.

[17] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Опись 5. Смотренные списки. № 80. Л. 323-232об.

[18] Подробнее о корпусе С.П. Неплюева и его участии в боевых действиях в Литве и сражении при Клецке см.: Великанов В.С. Формирование и службы севских полков набора 1705 г. // Studia internatinalia: Материалы IV международной научной конференции «Западный регион России в международных отношениях Х-ХХ вв.» (1-3 июля 2015 г.). Брянск, 2015. С. 95-102; Великанов В.С. «Непомысленная баталия»: участие корпуса С.П. Неплюева в сражении при Клецке 19/30 апреля 1706 г. // Военно-исторический журнал "Старый Цейхгауз". № 63 (1/2015). М. 2015. С. 76-81.

[19] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Опись 6Д. Книги Белгородского стола. № 201. Л. 329.

[20] Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 5. СПб, 1907. № 1546. С. 56.

[21] Там же, № 1547. С. 56.

[22] Голиков И.И. Деяния Петра Великого. Т. 3. М. 1837. С. 228.

[23] Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 7. Вып. 1. Пг, 1918. С. 155.

[24] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Опись 7А. Дела разных городов. № 61. Л. 250-250об.

[25] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Опись 6Д. Книги Белгородского стола. № 201. Л. 330.

[26] Там же. Л. 333.

[27] Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 7. Вып. 2. М.; Л., 1946. С. 672.

[28] Северная война 1700-1721 гг. Сборник документов (сост. Р. Е. Альтшуллер и др.). Т. 1 (1700-09). М. 2009. С. 347-348.

[29] РГАДА. Ф. 9. Кабинет Петра I. Отд. II. № 7. Л. 504об-509.

[30] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Опись 6Д. Книги Белгородского стола. № 201. Л. 264.

[31] РГАДА. Ф. 9. Кабинет Петра I. Отд. II. № 7. Л. 506-506об.

[32] Там же, Л. 509об.

[33] Там же. Л. 502-502об.