Чигиринский поход кн. Г.Г. Ромодановского в 1676 г.

В июле этого года в Славянском альмонахе вышла моя статья, посвященная Первому Чигиринскому походу российских войск кн. Г.Г. Ромодановского в 1676 г. Несмотря на то, что Ромодановский до этого в июле-августе 1674 г. уже осаждал Чигирин, но в делопроизводстве XVII в. "Первым Чигиринским" называли именно поход 1676 г. В своем материале я привожу подробные данные о составе и численности российских войск (см таблицу в конце статьи), а также дополнительные сведения собственно о занятии Чигирина и сдаче П.Д. Дорошенко. Выходные данные статьи: Великанов В.С. Чигиринский поход Г.Г. Ромодановского в 1676 г.: низложение П. Дорошенко и установление формального контроля над Правобережьем. // Славянский альманах 2019. Вып. 1-2. М.: Индрик, 2019. С. 156-177.

Чигиринский поход кн. Г.Г. Ромодановского в 1676 г.: низложение гетмана П.Д. Дорошенко и установление формального контроля над Правобережьем.

К началу 1676 г. правобережный гетман П.Д. Дорошенко испортил отношения со всеми региональными лидерами (Россией, Речью Посполитой и Турцией) и потерял поддержку большей части правобережной старшины и казачества. Однако несмотря на его очевидную слабость российское правительство некоторое время не решалось прибегнуть к силовому установлению своей власти на Правобережье. Лишь убедившись, что основные силы турецко-татарской и польско-литовской армии летом 1676 г. были связаны боями на Днестре, белгородскому воеводе кн. Г.Г. Ромодановскому 11 июля был дан указ двинуться к Чигирину и, по возможности, бескровно принудить П.Д. Дорошенко к капитуляции. По состоянию на 2 сентября царские войска насчитывали 32,3 тыс. чел., казаки малороссийского гетмана И.С. Самойловича – около 15-20 тыс. П.Д. Дорошенко мог им противопоставить всего около 1,5-2 тыс. чел. и был вынужден 19 сентября принести присягу на верность царю и сложить с себя полномочия гетмана. В его столице Чигирине был размещен царский гарнизон, а сам бывший гетман отправлен в почетную ссылку в Россию. Низложение П.Д. Дорошенко и занятие Чигирина привело в результате к прямому российско-турецкому противостоянию в 1677-1678 гг. 

Политические обстоятельства низложения правобережного гетмана П.Д. Дорошенко и занятия гетманской столицы Чигирина в сентябре 1676 г. хорошо освещены в отечественной историографии[1]. Однако детали /156/ похода царских войск под командованием кн. Г.Г. Ромодановского в августе-октябре 1676 г., получившего в делопроизводстве посл. четв. XVII в. название «Первого Чигиринского», до настоящего времени слабо изучены, и ввод в научный оборот дополнительных источников позволяют уточнить и дополнить имеющиеся сведения об их составе и действиях. Необходимо заметить, что в числе участников Чигиринского похода 1676 г. был и полковник полка комарицких драгун Петр (Патрик) Гордон, известный своими подробными дневниками, описывающими события российской истории вт. пол. XVII в., однако, к сожалению всех исследователей, его дневниковые записи за 1676 г. не сохранились[2].

Прежде всего необходимо сказать несколько общих слов о событиях, приведших к занятию российскими войсками Чигирина в 1676 г. В соответствии с Андруссовским договором 1667 г., завершим войну 1654-1667 гг. между Речью Посполитой и Россией, территория Украины оказалась фактически разделенной между двумя государствами по Днепру: Левобережье вместе с Киевом и небольшим Киевским округом отошли под царскую власть, а Правобережье – осталось под королевской. И если на Левобережной Украине подписание в марте 1669 г. Глуховских статей и избрание гетманом Д.И. Игнатовича (Многогрешного) принесли мир и спокойствие, то на Правобережье с 1669 г. началась открытая борьба за контроль над регионом между Речью Посполитой и Османской империей. Гетман Правобережной Украины Петр Дорофеевич Дорошенко в том же марте 1669 г. признал себя вассалом турецкого султана и принес ему присягу. Речь Посполитая не признала потерю сюзеренитета над подвластной гетману территорией Украины, и с 1672 г. конфликт перешел в открытую войну между Польшей и Турцией.

Первая война 1672 г. закончилась неудачно для Речи Посполитой: она оказалась не готова к боевым действиям, и 18 октября была вынуждена подписать Бучачский мирный договор, по которому Подольское воеводство становилось турецкой провинцией, на территории которого создавался новый Каменецкий эялет, а Брацлавское и южная часть Киевского воеводств оставались под властью гетмана П.Д. Дорошенко, который официально признавался вассалом султана[3]. Этот /157/ договор не был ратифицирован польским сеймом, и в апреле 1673 г. было принято решение о продолжении войны.

В свою очередь российское правительство решило воспользоваться моментом, и попытаться воссоединить обе части Украины, правобережную и левобережную, под своей властью. В Москве считали, что после принесения П.Д. Дорошенко присяги турецкому султану и подписания Бучачского договора Варшава потеряла какие-либо права на Правобережную Украину, и российские претензии на эти территории не нарушают Андруссовский договор 1667 г.[4] И 30 ноября 1672 г. в Москве было официально объявлено о начале войны с Турцией для возврата Правобережья «из-под ига агарянского»: «И ныне мы великий государь... изволил на оборону святыя церкви и православных христиан на избавление... идтить своею государскою особою против неприятеля своего, Турского салтана...»^[5]. Однако в 1672-1675 гг. российское правительство старалось избегать прямых военных действий против турок, предпочитая дипломатическими методами и военными демонстрациями добиваться добровольного принятия правобережными казаками царского подданства. В марте 1674 г. в Переяславле состоялась Рада казаков «обоих сторон Днепра» (Левобережной и Правобережной Украины), на которой новым гетманом был избран левобережный гетман Иван Самойлович Самойлович. Но приход в августе 1674 г. на Правобережье турецко-татарской армии и отступление царских войск обратно на левый берег Днепра привело к восстановлению власти П.Д. Дорошенко[6].

Однако уже к середине 1675 г. позиции П.Д Дорошенко серьезно ослабли. Северо-западные регионы его гетманата находились под контролем поляков, а центральные и восточные – смотрели в сторону Москвы и гетмана И.С. Самойловича. Его власть еще формально признавали Чигиринский, Каневский и Черкасский полки, но фактически он контролировал лишь свою столицу Чигирин и сравнительно небольшую территорию с городами Богуслав, Тарговице, Корсунь, «а козацтва в них мало, только одни мещане», и те постоянно уходили /158/ за Днепр, и у Дорошенко «никакова войска в зборе нет»^[7]. Старшина и казаки во многих городках и местечках занимали выжидательную позицию, ожидая кто же в итоге станет господином Правобережья: турки, поляки или россияне? При этом крестьянство массово переселялось на Левобережье, надеясь найти там защиту от бесконечных татарских набегов и внутренних междоусобиц. Уход подавляющей массы населения привел к тому, что польский посланник на переговорах с турками Ян Гиза в 1676 г. вообще предложил прекратить бессмысленную борьбу за Правобережье, т.к. оно почти полностью обезлюдело: одних «всех в плен... побрали», а другие «сами добровольно вышли все на московскую сторону»^[8].

В этой ситуации П.Д. Дорошенко собрал 10 октября 1675 г. в Чигирине Раду, на которой присутствовал запорожский кошевой атаман Иван Серко и донской атаман Фрол Минаев, где принес присягу на верность царю: «присягу нашу со всем старшим и младшим войска запорожского товарством и посполством на вечное подданство его царскому пресветлому величеству и на неразорванную дружбу и любовь брацкую <…> учинили есмы»[9]. Однако многие современники считали, что данный шаг со стороны П.Д. Дорошенко был не более, чем попыткой выиграть время и дождаться завершения польско-турецкого противостояния, после чего вновь присягнуть выигравшей стороне. В Москве это также хорошо понимали и не доверяли гетману, т.к. постоянно получали известия о его переговорах с поляками и турками[10]. Тем не менее, царское правительство согласилось принять гетмана в свое подданство и предложило ему прибыть в Батурин для принесения присяги. Дорошенко в свою очередь уклонился от личного приезда, и отправил в Москву своего тестя П. Яненко, который передал полученные от султана гетманские клейноды.

Известие о принесенной царю присяге и выдаче султанских клейнодов лишило П.Д. Дорошенко турецкой поддержки. Султанское правительство расценило этот шаг как измену, и решило весной 1676 г. назначить новым правобережным гетманом сына Богдана Хмельницкого /159/ Юрия (Юрася), который с 1669 г. содержался «на всякий случай» в Турции в монастыре (официально назначен гетманом в феврале 1677 г.). После этого П.Д. Дорошенко окончательно остался в одиночестве, т.к. в Москве и Варшаве ему не доверяли, и теперь вопрос стоял лишь в том, кто (Польша, Россия или Турция) и когда лишит его остатков власти?

Первым к активным действиям перешел И.С. Самойлович. Зная, что у Дорошенко имеется не более 2-3 тыс. чел., он в середине марта 1676 г. направил к Чигирину черниговского полковника Василия Борковского (Бурковского) со сборным отрядом из выборных казаков нескольких полков (Черниговского полка полковника В. Борковского, Переяславского – Войца Сербина, Прилуцкого – Лазаря Горленко, Гадячского – Федора Михайлова, Миргородского – Григория Гладкого, Сумского – Герасима Кондратьева и кумпанейского полка Федора Молчана)^[11]. Однако в конце марта гетман получил известия, что турки планируют в этом году напасть на Киев («услышав, что царское величество московское от Дорошенко присягу, санжаки и алмут принял, возъярился зело, и для того болши войска под Киев посылать хочет»), и 40-тысячная крымская орда под командованием сына султана Девлет-Гирея и нуррадин-султана Сафа-Гирея уже прибыла в низовья Днестра для совместного похода с турками на российские владения^[12]. Гетман П.Д. Дорошенко, узнав о скором подходе турецко-татарских войск, поспешил забыть о присяге, принесенной царю, и подтвердить свою верность султану и готовность к участию в совместном походе на Киев и Левобережье. В свою очередь в Стамбуле решили пока отложить вопрос о смещении «переменчивого» гетмана (в 1676 г. их основные планы были связаны с продолжением войны с Речью Посполитой), и дать ему возможность своей службой доказать верность султану. Получив эти известия, И.С. Самойлович тут же отозвал обратно отряд В. Борковского, и сообщил о турецких планах в Москву.

Царское правительство всерьез восприняло угрозу турецко-татарского наступления, и для предстоящей кампании 1676 г. планировало направить на Украину почти 70 тыс. армию. Общее командование было поручено боярину князю Григорию Григорьевичу Ромодановскому, который на тот момент уже почти два десятка лет практически бессменно руководил в должности воеводы Белгородского разрядного полка /160/ (с 1669 г. также и Севского разрядного полка)[13] российскими силами на южном (украинском) направлении. Главная армия под его непосредственным командованием должна была собраться в Курске (55-60 тыс. чел.). В ее состав первоначально были назначены в полном составе Белгородский и Севский разрядные полки, 4 полка рейтар из центральных регионов, оба московских выборных солдатских полка (полк А. Шепелева в полном составе и 1200 чел. полка М. Кровкова), 8 приказов московских стрельцов, рязанские дворяне и дети боярские «всех станов» (2572 чел.), смоленские шляхта и рейтары и тысяча башкир^[14]. Товарищами кн. Г.Г. Ромодановского были назначены его сын князь Михаил Григорьевич Ромодановский, окольничий Петр Дмитриевич Скуратов и генерал-поручик Венедикт Андреевич Змеев[15]. Еще два отряда должны были прикрывать великороссийские рубежи и служить в качестве резерва для главной армии: в Путивле – боярин князь Василий Васильевич Голицын, в Рыльске – его сходный воевода стольник Михаил Львович Плещеев. Отряд Голицына должен был насчитывать 8,9 тыс. чел.: 623 московских чинов, 3704 городовых дворян и детей боярских, 885 смолян (смоленской, бельской и рославской шляхты и смоленских рейтар полковника Ивана Полуехтова), 2343 рейтар и драгун в рейтарских полках Федора Андреевича Зыкова и Степана Епифановича Уварова, а также 1390 московских стрельцов приказов Дмитрия Лаговкина и Якова Лутохина[16]. Товарищами Голицына были назначены окольничий князь Григорий Афанасьевич Козловский и думный дворянин Андрей Васильевич Толстой. Отряд сходного воеводы Голицына М.Л. Плещеева должен был насчитывать всего около 2,5 тыс. чел.: 1894 городовых дворян и детей боярских и 600 московских стрельцов приказа Аксентия Писарева[17]. Кн. В.В. Голицын 14 мая был «у Великого государя у руки», а на службу из Москвы выехал 28 мая, прибыв в Севск 26 июня[18]. Ромодановский был «у царской руки» 15 мая, и уже на следующий день отбыл к месту службы. В начале мая П.Д. Скуратов получил указ идти в «сход» /161/ к кн. Г.Г. Ромодановскому^[19], но уже 20 мая он был «по болезни» отпущен в Москву, а на его место назначен думный дворянин Иван Иванович Ржевский и его сын стольник Алексей Ржевский^[20].

Полученные весной Самойловичем сведения о концентрации под Чигирином татар и их планах нападения на Левобережье оказались сильно преувеличенными, и основные боевые действия развернулись в 1676 г. на Днестре между турками и поляками. В июле крымские татары вместе с турецкой армией Ибрагим «Шайтан»-паши двинулись в Подолию и на Львов, где их готовились встретить польско-литовские войска короля Яна III Собеского. Забегая вперед скажем, что боевые действия сложились неудачно для поляков. Их армия была блокирована в сентябре в лагере у Журавно на правом («турецком») берегу Днестра[21], и 17 октября 1676 г. король Ян III Собеский был вынужден подписать мирный договор, подтверждавший практически все условия Бучачского договора 1672 г., и по которому вся Правобережная Украина (кроме Белоцерковского и Паволочского округов) переходила под власть Турции, при этом Брацлавское и южная часть Киевского воеводств оставалась под властью султанского вассала гетмана П.Д. Дорошенко[22].

В Москве весной-летом 1676 г. внимательно следили за развитием событий на Правобережье, ожидая, когда окончательно определяться планы турок и крымских татар. Параллельно продолжались переговоры с польскими посланниками о возможном антитурецком союзе. 10 июля 1676 г. королевский посланник К. Чихровский предложил направить одну царскую армию на помощь войскам короля Яна III Собеского, а другую – «воевать Дорошенко, чтоб конечно ево разорить»[23]. В Москве не до конца доверяли полякам, и были не готовы вступить в прямое столкновение с турками на стороне Речи Посполитой, но посчитали текущий момент удобным для смещения П.Д. Дорошенко. 19 июля кн. Г.Г. Ромодановскому был отправлен царский указ идти из Курска со своими войсками на правый берег Днепра «со всякою осторожностью разведывая о неприятельских людях» и «над Дорошенко промысл учинить», заставив его вернуться /162/ в царское подданство и подтвердить принесенную ранее присягу. Причем действовать надлежало по возможности бескровными методами, в частности Чигирин предлагалось принудить к сдаче голодом, не дав собрать урожай хлеба в окрестностях города[24].

Получив царский указ кн. Г.Г. Ромодановский отправил 25 июля к гетману И.С. Самойловичу стольника и полковника Григория Косагова для выработки совместного плана действий[25]. Косагов вернулся обратно 6 августа вместе с гетманским бунчужным Леонтием Полуботком, которые привезли письмо гетмана с подтверждением о готовности к походу за Днепр на Дорошенко и предложением соединить царские и гетманские войска между Ромнами и Гадячем. Также Самойлович сообщал последние известия, полученные из Польши: король Ян Собесский отправил в Стамбул гонцов с извещением о готовности заключить мир на условиях уступки османам Каменец-Подольского, а также Подолии и Украины. Гетман писал, что если поляки договорятся с турками о мире, то существует опасность совместного наступления поляков и турок на Киев и Левобережную Украину уже в августе 1676 г. В этой связи Ромодановский сообщал 10 августа в Москву, что в случае подтверждения этих известий он и гетман готовы защитить Киев («против тех неприятелей стоять и чинить отпор будем»). Если же эти известия окажутся ложными, то он и Самойлович пойдут на правый берег Днепра «над Дорошенко промысл чинить», для чего он просил прислать из Киева к Каневу 30 больших судов для организации переправы[26].

Это были не единственные тревожные сообщения. 10 августа в Москве получили пересланное кн. В.В. Голицыным сообщение от лубенского полковника Ивана Федорова и гетмана И.С. Самойловича о том, что крупные силы крымских татар подошли к дорошенковской столице, и готовятся к рейду на Левобережье: «орда не в малых силах, будто и сам хан с двумя салтаны к Чигирину идет, а уж один салтан под Чигирин пришел и на урочище Ирклея близ Чигирина тому несколько дней стоит; а самого хана сказывают от салтана в 5 верстах от Ирклии, а в Чигирин для запасов многие приезжают татаровя <…> а замысл де их бусурманской подлино будто на сю сторону Днепра <…> на три части под наши великого государя городы подступити». Также к П.Д. Дорошенко пришли отряды запорожцев, но сам кошевой атаман И. Серко от объединения с гетманом и ханом уклонился. Тот же источник сообщал, что турки /163/ настаивали на скорейшем совместном походе Дорошенко и хана на Левобережье, но гетман просил дать ему еще время на подготовку и сбор войск, хотя и дал приказ своим сердюкам быть готовым к выступлению в течении недели[27]. В середине августа крымские татары ушли на Днестр для участия в совместных с турецкой армией боевых действиях против польско-литовских войск короля Яна III Собеского, и совместный поход дорошенковцев и татар на Левобережье так и не состоялся.

В связи с этим, уже 11 августа из Москвы к кн. Г.Г. Ромодановскому был послан указ совместно с И.С. Самойловичем внимательно следить за обстановкой, и самостоятельно действовать по обстоятельствам («…чинили в ратных делах раденье и промысл <…> применяясь к тамошним делам и по своему размострению, как вас Господь Бог вразумит»)^[28]. Этот указ был доставлен в действующую армию 19 августа, когда войска кн. Г.Г. Ромодановского были уже на пути к Чигирину[29]. Опытный воевода решил, с учетом ранее полученных вестей о возможном совместном нападении крымских татар и дорошенковцев на Левобережье, как можно скорее выйти к Днепру в районе впадения реки Сулы и помешать противнику переправиться через реку. 11 августа он выступил из Курска, 30-го соединился с войсками И.С. Самойловича в районе Лохвиц (между Ромнами и Гадячем) и ускоренным маршем двинулся дальше к Днепру, куда передовые отряды подошли уже 1-го сентября.

2 сентября, не доходя несколько верст до Днепра, кн. Г.Г. Ромодановский провел смотр своей армии (таблица 1). По сравнению с первоначальными планами в составе его войск произошли небольшие изменения, и всего у него в наличии имелось (с учетом нетчиков и отставших) 32,3 тыс. царских ратных людей (включая 16,9 тыс. конных, 11,4 тыс. пеших и 4 тыс. слободских казаков) при 4 мортирах («верховых пищалях») и 121 полковом орудии (37 – в московских выборных полках, 80 – в белгородских и 4 – в севских)[30]. Войска левобережного гетмана И.С. Самойловича насчитывали около 15-20 тыс. казаков. Таким образом всего под командованием кн. Г.Г. Ромодановского находилось около 50 тыс. чел. Кроме этого, в Путивле и Рыльске находился резервный корпус кн. В.В. Голицына насчитывавший около 9-10 тыс. чел. /164/

К этому моменту П.Д. Дорошенко остался практически без войск и средств к обороне. Почти все набранные Дорошенко вербованные полки (сердюки) из-за отсутствия оплаты пришли в полное расстройство, в них началось массовое дезертирство, и ушедшие со службы сердюки занимались разбоем на Правобережье, либо уходили на левый берег Днепра. В частности, в двух сердюцких полках, бывших в Чигирине, по словам киевского жителя Александра Гурского, побывавшего в городе в начале августа 1676 г., имелось в наличии всего несколько сотен человек: «в то время Дорошенко был в Чигирине, а при нем сердюков человек с 200, и те голодны и наги, и многие пошли для прокормления на переяславскую сторону в розные города, а иные сердюки по десяти и по двадцати человек, пошли по разным дорогам для розбою, для того, что Дорошенко им платы не дает и дать нечево <…> у него хлеба мало и голодно»[31]. В самой гетманской столице не имелось достаточной артиллерии и припасов для обороны. Всего в Чигирине имелось 59 пушек, в том числе 55 в замке («В верхнем городе по городу и по сараям и в погребе медных и железных 29 пищалей, да пушка медная верховая, 4 пищали железных гранатных, да 18 пушек медных лучших, а у них запалы рассечены, да 3 пушки медные раздуваны») и 4 – в «Нижнем городе» («по нижнему городу и по [городским] башням 3 пушки медные» и одна железная пушка на городском рынке)^[32]. У 18 крупнокалиберных пушек, собранных еще Богданом Хмельницким со всех захваченных польских крепостей, были «рассечены запалы» (т.е. запальные отверстия были значительно расширены, что делало практически невозможным их использование), а еще у трех взрывами раздуты стволы. Впоследствии царские власти подозревали, что эти орудия были сознательно приведены в негодность дорошенковцами перед сдачей города, но И.С. Самойлович смог убедить, что повреждения связаны с их длительной эксплуатацией и старостью: «Никто де их не россекал, а паче ж сами от пороху, что давно деланы и часто из них стреливали – порозорвались». Гетман напомнил, что у Дорошенко было еще больше таких «рваных» пушек, которые он частично «перелил в колокола»^[33]. В любом случае, из 59 пушек 21 (в т.ч. все крупнокалиберные) была непригодна к употреблению. Кроме этого, к оставшимся орудиям фактически отсутствовали боеприпасы. В местном цейхгаузе после /165/ взятия крепости было обнаружено всего 60 пустых гранатных ядер, 55 пустых ручных гранат, 17 бочек пороха, 4 бочки селитры и 10 – серы^[34]. Отсутствие ядер к пушкам дополнялось ветхостью их лафетов: «А пушечные станки и колеса огнили, станков и колес оковать нечем, и к городовым воротам затворы зделать и замкнуть пробоев и запоров не в чем – железа нет»^[35]. Состояние городских укреплений также оставляло желать лучшего: «Верхний город рублен в тарасы, и обламы и мосты огнили и опали, в приход неприятелских людей по городу и по выводам по причиным местам пушек поставить и людей развести немочно. А Нижнего города от Наугольной башни от болоты и от реки Тясмины до Верхней город 632 сажени, и острог и замет худ, в иных местах обвалился, а инде и нет. А как река Тясмин станет льдом, и от болота и от реки никакие крепости нет, и в приход неприятелских людей сидеть не в чем»^[36]. Кроме этого, в замке отсутствовали запасы продовольствия и фуража. В этих условиях П. Дорошенко понимал, что у него нет сил и возможностей к сопротивлению, и был вынужден терпеливо ожидать подхода кн. Г.Г. Ромодановского, надеясь либо в ходе переговоров как-то облегчить свою дальнейшую участь, либо затянуть время и дождаться помощи от турок и крымских татар. Оставшаяся при нем казацкая старшина и чигиринские мещане также выступали против вооруженного сопротивления царским войскам.

Еще не доходя до Днепра, кн. Г.Г. Ромодановский и И.С. Самойлович отправили из Лохвиц на правый берег отряд полковника стольника Г.И. Косагова (1,5 тыс. копейщиков и рейтар) и гетманского бунчужного Леонтия Полуботка (Гадяцкий, Миргородский и Лубенский полки, конный наемный полк И. Новицкого и надворная хоругвь самого гетмана), общей численностью около 8–10 тыс. чел. Сам воевода вместе с гетманом встали лагерем на левом берегу Днепра у местечка Городище напротив Крылова, при этом жители Крылова и соседнего местечка Вороновка переправились через Днепр и встретили их за 5 верст от реки и «великому государю в винах своих добили челом и на верное и вечное подданство веру чинили»[37]. /166/

Косагов вместе с Полуботком подошли к Чигирину 12 сентября, и после устроенной им вооруженной демонстрации («подступили под город и учинили бой»)[38], отправили П.Д. Дорошенко царскую грамоту с указанием сдать булаву добровольно «не допущая себя до разорения и напрасно невинныя христианския крови пролития»[39]. 14-го числа из города вышла делегация местных жителей, торжественно присягнувших на верность царю («…на верное и вечное подданство Дорошенко со всеми чигиринскими жителями веру учинили и в винах своих добили челом»)^[40]. Вместе с чигиринцами царским войскам сдался и сам П.Д. Дорошенко, у которого уже не было сил и возможностей для сопротивления. Тем не менее, он направил к Г.Г. Ромодановскому и И.С. Самойловичу своего двоюродного брата Т. Дорошенко и войскового писаря М. Вуяхевича в попытке договориться о приемлемых условиях капитуляции. Формально на переговорах речь шла о сохранении «прав и вольностей войсковых», но на самом деле гетмана беспокоила исключительно личная судьба. Посланникам Дорошенко были даны гарантии сохранения гетманом и его приближенными личной свободы и всего имущества, а также выделения ему «на кормление» трех городков на Левобережье: Сосницы, Мены и Березны^[41].

Получив необходимые обещания относительно собственной дальнейшей судьбы, П.Д. Дорошенко 19 сентября переправился через Днепр и вместе с многочисленной свитой («со всею старшиною своею и с товариством и с серденятами» - всего около двух тыс. чел.) приехал в лагерь к Ромодановскому и Самойловичу у местечка Городище, где торжественно принес присягу на верность царю и передал воеводе символы гетманской власти: «...Петр Дорошенко ис Чигирина со всею старшиною и с пехотными сердюцкими полками приехал к ним в обоз сентября в 19 день и пред святым христовым евангелием... веру учинили на том, что ему Петру з чигиринскими жители и со всем городом и землями и с месты ис местечки быть под его великого государя самодержавною рукою в вечном подданстве и клейноты войсковые им он Петр отдал»^[42]. Фактически с юридической /167/ точки зрения речь шла о низложении П.Д. Дорошенко, и признании им решения Переславской рады 1674 г. об избрании И.С. Самойловича гетманом «обеих сторон Днепра» и передаче ему власти над Правобережьем.

Через несколько дней состоялось торжественное вступление царских войск в Чигирин. Князь Г.Г. Ромодановский от себя отправил своего сына Михаила (с ним «великого государя ратных людей тысяч с 10000: рейтарские полки, генерал поручик Венедихт Змеев [4 рейтарских полка воеводского полка В.А. Змеева – прим. авт.], да генерал маеор Афонасей Траурнихт с полками [два рейтарских полка Севского разрядного полка – прим. авт.], да драгунские полки»)[43], гетман И.С. Самойлович принял участие в церемонии лично (его сопровождали около 8 тыс. левобережных казаков: Черниговский, Гадячский, Миргородский и Лубенский полки, охочеконный полк Ильи Новицкого и гетманская надворная хоругвь)[44]. Теперь уже бывший гетман П.Д. Дорошенко с небольшой свитой в 70 человек встретил кн. М.Г. Ромодановского и И.С. Самойловича в 3 верстах от Чигирина и проводил в город. После торжественной церемонии в соборной церкви с молебным пением и пушечным салютом, он передал своим победителям ключи от города и казну.

Всех дорошенковских сердюков и значительную часть старшины (включая И. Мазепу, М. Вуехевича, Я. Лизогуба, И. Скоропадского и многих других лиц, которые еще сыграют значительную роль в истории Украины) гетман И.С. Самойлович взял на свою службу, дав высокие должности в своей администрации. Данное решение И.С. Самойловича может показаться странным, но на тот момент молодому гетману (по данным А.С. Алмазова он родился в январе 1642 г. в семье священника в волынском местечке Ходоровке, и в 1676 г. ему было чуть меньше 35 лет)[45], не имевшему широкой поддержки среди левобережной старшины и казачества, необходима была собственная группа сторонников, не имеющая «корней» на Гетманщине и зависящая лично от него. Кроме этого, наличие в его администрации выходцев с Правобережье позволяло ему в перспективе претендовать на роль объединителя Украины «обеих сторон Днепра». Примечательно, что в дальнейшем именно бывшие «дорошенковцы» составили в 1687 г. костяк заговора, приведшего к смещению и аресту И.С. Самойловича. /168/

В занятой дорошенковской столице Чигирине был оставлен гарнизон из царских ратных людей и левобережных казаков. В «Верхнем городе» (замке) разместились российские войска, а казаки – в «Нижнем городе». Первым комендантом города стал подполковник Первого московского выборного полка Иван Кириллович Захаров. Вместе с ним в гарнизон Чигирина в 1676 г. была назначена его «тысяча» (шквадрона), насчитывавшая около 1200 чел. И.С. Самойлович от себя оставил 1000 казаков Черниговского полка под командой своего наказного гетмана Василия Борковского, которых уже 1 ноября должна была сменить тысяча казаков Гадяцкого полка Федора Криницкого. Их, в свою очередь, в конце декабря должны были сменить казаки Миргородского полка Павла Апостола^[46].

Сам П.Д. Дорошенко до конца октября оставался в Чигирине как частное лицо, после чего с семьей и свитой выехал на Левобережье. Позднее в марте 1677 г. бывший гетман был отправлен в Москву, где проживал на казенном содержании и в 1682 г. был назначен воеводой в Вятскую землю. В 1684 г. Дорошенко получил в вотчину село Ярополец под Волоколамском, где и прожил до самой своей смерти в ноябре 1698 г.^[47] Больше в политической жизни Украины он уже не участвовал…

Разместив в Чигирине царский гарнизон, кн. Г.Г. Ромодановский отвел свои войска на левый берег Днепра, так как Правобережье было сильно разорено, и там было невозможно найти необходимое продовольствие и конские корма. 27 сентября в Москве была получена отписка воеводы о том, что с наступлением осени («пришла ныне пора осенняя») его войска начали испытывать недостаток в снабжении и так, как задача по приведению под царскую руку П.Д. Дорошенко успешно решена и никаких неприятельских людей Киеву и Левобережью не угрожает, то он просит разрешить ему распустить своих ратных людей по домам. Уже 30 сентября Ромодановскому был отправлен царский указ с разрешением отвести войска «в прежние места», и, проведя итоговый смотр, отпустить их со службы[48]. Получив царское разрешение, /169/ главнокомандующий не стал медлить, и уже в середине октября увел свои войска в великороссийские пределы, где распустил их по домам.

Успешное завершение Чигиринского похода позволило отпустить со службы и остальные царские отряды. Аналогичный указ со стольником Михаилом Андреевичем Толстым был отправлен 29 сентября кн. В.В. Голицыну, который со своими войсками в 1676 г. простоял в Путивле, где занимался починкой и строительством городовых укреплений. Воеводе предписывалось провести смотр своих войск, и, оставив в Путивле на всякий случай («по вестям») на зиму отряд окольничего князя Григория Афанасьевича Козловского (5 приказов московских стрельцов, городовые дворяне и дети боярские и казаки 4 северских городов и комарицкие драгуны полка Андрея Гамолтона), отпустить остальных ратных людей своего воеводского полка по домам. Проведя смотр и оставив на службе полк Козловского, 10 октября В.В. Голицын выехал в Москву[49].

Капитуляцию П.Д. Дорошенко и занятие столицы правобережных гетманов Чигирина царское правительство рассматривало как важную военно-политическую победу, которая должна была закрепить Правобережье за Российским государством. Все участники похода получили различные награды. Князь Г.Г. Ромодановский за многочисленные походы на Правобережье в 1672-1676 г. и победный финальный аккорд получил в вотчину село Ромодановское с 285 дворами, прибавку в 100 рублей денежного оклада и богатые подарки (этому предшествовала долгая переписка между ведомствами для того, чтобы определить достойный размер награды, соответствующий такому случаю). Также денежные подарки, шубы, кубки и соболей получили его сын Михаил, И.И. Ржевский и В.А. Змеев. Не были забыты и остальные участники похода: земельными и денежными дачами были награждены также все офицеры, а также все московские чины и городовые дворяне и дети боярские, служившие как в «сотенной службе», так и полках «нового строя»[50].

Однако уже после отпуска царских людей со службы в октябре 1676 г., были получены известия о возможном турецко-татарском наступлении на Чигирин, и было принято решение об усилении гарнизона «тысячей» Второго московского выборного солдатского полка под командованием его полковника Матвея Осиповича Кровкова, который стал новым чигиринским воеводой. Он получил царский указ о своем назначении 9 октября, когда находился уже на обратном пути в Москву, в 15 верстах от Сум. После участия в походе этого года его /170/ ратные люди находились не в самом лучшем состоянии: «...Начальные люди и урядники и солдаты наги и боси, и голодны; а под пушки и под казною лошади пристали, волочем на себе». Тем не менее, Кровков немедленно повернул обратно, т.к. «Чигирин дело великое и великому государю надобен для обереганья и шатости обою стран Днепра реки и для вести и приходу крымских людей»^[51]. Новый воевода прибыл в город 29 октября 1676 г.

На этом фактически закончился Первый Чигиринский поход 1676 г. Российское правительство решило воспользоваться тем, что польские и турецкие войска были заняты на Днестре, и решить «проблему Дорошенко». Правобережный гетман к этому моменту успел испортить отношения со всеми потенциальными сюзеренами, и остался один в гордом одиночестве, не имея сил и средств для продолжения борьбы. В результате поход объединенной армии кн. Г.Г. Ромодановского и И.С. Самойловича завершился бескровной капитуляцией П.Д. Дорошенко и сдачей его столицы Чигирина, куда был введен царский гарнизон. Однако установление формального контроля над Правобережьем не принесло мир и спокойствие на берега Днепра, а наоборот, лишь обострило взаимоотношения с Речью Посполитой и Турцией. В своих отношениях с поляками царское правительство опиралось на свою интерпретацию Андрусовского договора, отстаивая свое право отбирать земли Правобережья, захваченные османами и их ставленником Дорошенко[52]. Но Речь Посполитая была не готова поступиться своими правами на оставшуюся Украину, и лишь тяжелое поражение в войне с турками 1672-1676 гг. удержало ее от вооруженного противостояния с Российским государством, вынудив ограничиться лишь дипломатическими демаршами, включая попытки заключения с османами антироссийского союза. Турецкий султан, несмотря на фактическую измену П.Д. Дорошенко (неоднократное принесение им присяги царю), также не собирался отказываться от сюзеренитета над Правобережьем и продолжал считать правобережных казаков своими вассалами. Поэтому уже в феврале 1677 г. новым гетманом был назначен Ю.Б. Хмельницкий, а турецкие войска и крымский хан получили султанский указ готовиться к походу на Чигирин. В итоге, низложение П.Д. Дорошенко и занятие Чигирина привело к эскалации российско-турецкого противостояния, которое вылилось в прямое военное столкновение этих двух держав в 1677-78 гг. /171/

Таблица 1. Смотр армии кн. Г.Г. Ромодановского 2 сентября 1676 г.

Категории ратных людей	Списочная численность по наряду	Налицо на смотре 2 сентября 1676 г.	Процент явки
московских чинов	225	161	72%
резанцев всех станов	2 572	819	32%
Всего	2 797	980	35%
По наряду из Рейтарского приказа
Рейтарского строя
генерал-поручик Венедикт Змеев1	3 213	2 768	86%
полковник и стольник Андрей Чубаров	1 210	738	61%
полковник Иван Чернышев	1 204	377	31%
полковник Федор Беклемишев	1 189	395	33%
Всего в 4 полках	6 816	4 278	63%
По наряду из Стрелецкого приказа
Московских выборных полков
полковник Аггей Шепелев	2 917	3 020	104%
полковник Матвей Кровков	1 459	1 291	88%
Всего	4 376	4 311	99%
Белгородского полку
городовых дворян и детей боярских сотенной службы	1 094	577	53%
начальных людей	501	403	80%
копейщиков2	1 364	861	63%
рейтар в 8 полках и шквадроне3	8 781	5 848	67%
драгун в 1 полку4	864	604	70%
солдат из даточных в 6 полках5	8 267	6 255	76%
донских казаков	73	137	188%
московских стрельцов в приказе6	726	675	93%
пушкарей	16	-
Всего в Белгородском полку	21 686	15 360	71%
Черкас в 5 полках7	10 963	3 978	36%
Всего в Белгородском полку русских и черкас	32 649	19 338	59%
Севского полку
городовых дворян и детей боярских сотенной службы	1 852	983	53%
полковых казаков	675	46	7%
начальных людей	158	91	58%
Копейщиков8	192	123	64%
Рейтар8	1 428	981	69%
болховских драгун	96	96	100%
комарицких драгун9	905	858	95%
Солдат10	681	195	29%
Всего в Севском полку	5 987	3 373	56%
Итого:
конных	27 596	16 866	61%
пеших	14 066	11 436	81%
Всего:	41 662	28 302	68%
черкас	10 963	3 978	36%
Считая с черкасами:	52 625	32 280	61%

/172-173/

Примечания:

¹ – генеральский полк копейного, рейтарского и драгунского строя В.А. Змеева состоял из 6 копейных и 14 рейтарских рот, а также приданного 10-ротного комарицкого драгунского полка полковника Ю. Инглиса.

² – копейный полк стольника и полковника Григория Косагова, при нем рейтарская шквадрона Еремея Марлета.

³ – рейтарские полки генерал-майора Франца Ульфа, полковников Михайло Гопта, Микиты Друмонта, Петра Стромичевского, Петра Скоржинского, Григория Полтева и Ягана Барова, а также «Тульский полк» и рейтарская шквадрона Еремея Марлета.

⁴ – драгунский полк полковника Любима Вяземского.

⁵ – солдатские полки генерал-майора Франца Ульфа, полковников Самойло Вестова, Артемия Росформа, Вигана Кригера, Елизария Кро и Ивана Англера

⁶ – Белгородский жилой московский стрелецкий приказ головы Ильи Левшина.

⁷ – Сумский слободской черкасский полк полковника Герасима Кондратьева, Ахтырский – Демьяна Зиновьева, Острогожский – Кондратия Гаврилова, Харьковским – Григория Ерофеевича Донца, Балаклейский - Якова Черниговца.

⁸ – копейно-рейтарский полк генерал-майора Афанасия Траурнихта и рейтарский полк полковника Якова Тура.

⁹ – комарицкий драгунский полк полковника Патрика Гордона.

¹⁰ – солдатский полк полковника Якова Ронорта.

Источник: РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Белгородского стола. № 848. Л. 608–623

/174/

Примечания.

---

[1] Костомаров Н.И. Исторические монографии и исследования. Спб, 1905. Кн. 6. Т. 15; Ходырева Г.В. Взаимоотношения России и гетманов Украины с Турцией в 1666–1681 гг.: Дис. ... канд. ист. наук. М., 2001; Флоря Б.Н. Россия, Речь Посполитая и Правобережная Украина в последние годы гетманства П. Дорошенко (1673–1677 г.) // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2016. № 3 (65) и многие др.

^[2] Гордон П. Дневник 1677-1678 (пер., ст., примеч. Д.Г. Федосов). М.: Наука. 2005 г. С. 100.

[3] Kołodziejczyk D. Ottoman-Polish Diplomatic Relations (15^th–18^th centuries): An Annotated Edition of ‘Ahdnames and Other Documents. Leiden; Boston; Köln, 2000. Р. 147-148, 496-514.

[4] Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией (далее - АЮЗР). Т. 11: 1672-1674. Спб.:  Тип. М. Эттингера, 1879. Стлб. 370.

[5] Дополнения к актам историческим. Т. 6: 1670-1675. - СПб: Тип. Эдуарда Праца, 1857. С. 253–254.

[6] Флоря Б.Н. Ук.соч. С. 77-83.

[7] Флоря Б.Н. Ук.соч. С. 85. О массовом уходе населения на Левобережье см.: Дорошенко Д. Гетьман Петро Дорошенко. Нью Йорк, 1985. С. 550–553.

[8] Флоря Б.Н. Ук. соч. С. 86.

[9] АЗР. Т. 12: 1675-1676 гг. СПб: Тип. братьев Пантелеевых, 1882. Стлб. 274.

[10] Флоря Б.Н. Ук.соч. С. 87-88. См. также письмо И.С. Самойловича от 19.10.1675 г.: АЮЗР. Т. 12. Столб. 280-282.

[11] АЮЗР. Т. 12. С. 596-598.

[12] АЮЗР. Т. 12. С. 570-571.

[13] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Севского стола. № 250. Л. 114.

[14] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Белгородского стола. № 827. Л. 1011-1014.

[15] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Белгородского стола. № 848. Л. 2.

[16] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Белгородского стола. № 848. Л. 606-607.

[17] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Белгородского стола. № 848. Л. 607-608.

[18] Древняя российская вивлиофика. Изд. 2-е. Ч. XVII. М., 1791. С. 293.

[19] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Белгородского стола. № 827. Л. 631-632.

[20] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Белгородского стола. № 848. Л. 3.

[21] О кампании 1676 г. см: Wagner M. Wojna polsko-turecka w latach 1672–1676. T. II. Zabrze, 2009. S. 230-287.

[22] Kołodziejczyk D. Ibid. Р. 515–527.

[23] Флоря Б.Н. Ук. соч. С. 88.

[24] АЮЗР. Т. 12. Стлб. 716.

[25] Там же. Стлб. 720.

[26] Там же. Стлб. 722-723.

[27] Там же. Стлб. 717

[28] Там же. Стлб. 717-718.

[29] Новохатко О.В. Разряд в 185 году. М., 2007. С. 114.

[30] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Белгородского стола. № 848. Л. 608–623, 637.

[31] АЮЗР. Т. 13. Стлб. 714. Указание на два сердюцких полка, бывших в Чигирине: АЮЗР. Т. 12. Стлб. 750.

[32] РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Оп. 5. № 139. Л. 1–2.

[33] АЮЗР. Т. 13. Стлб. 28, 38.

[34] РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Оп. 5. № 139. Л. 3–4.

^[35] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Московского стола. № 529. Столп. I. Л. 10–11; Малов А.В. Московские выборные полки солдатского строю в борьбе за Чигирин. // Гордон П. Дневник 1677–1678 (пер., ст., примеч. Д.Г. Федосов). М., 2005. С. 193.

[36] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Московского стола. № 529. Столп. I. Л. 4; Малов А.В. Ук. соч. С. 193.

[37] АЮЗР. Т. 12. Стлб. 729.

[38] Там же. Стлб. 749.

[39] Ходырева Г.В. Ук. соч. С. 129.

[40] АЮЗР. Т. 12. Стлб. 729; Смолій В., Степанков В. Петро Дорошенко. Політичний портрет: наукове видання. Киïв, 2011. С. 602–603.

[41] АЮЗР. Т. 12. Стлб. 795; Дорошенко Д. Гетьман Петро Дорошенко... С. 608.

[42] Петровський М. Нариси історії України XVII – початку XVIII столiть. (Досліди над Літописом Самовидця). Харкiв, 1930. С. 325.

[43] АЮЗР. Т. 12. Стлб. 747.

[44] Там же. Стлб. 748.

[45] Алмазов А.С. Политический портрет украинского гетмана Ивана Самойловича в контексте русско-украинских отношений (1672–1687 гг.) М., 2012. С. 30.

[46] АЮЗР. Т. 12. Стлб. 734, 746, 748, 753, 811.

[47] Кочегаров К.А. К истории пребывания в России гетмана П.Д. Дорошенко в 1677–1685 годах // Славяноведение. 2013. № 2. С. 17–33; Таирова-Яковлева Т.Г. Отправка бывшего гетмана Петра Дорошенко в Москву // Terra cossacorum: студії з давньої i нової історії України. Науковий збірник на пошану доктора історичних наук, професора Валерія Степанкова. Киïв, 2007. С. 223–232.

[48] Новохатко О.В. Ук. соч. С. 189.

[49] Древняя российская вивлиофика. Изд. 2-е. Ч. XVII. М., 1791. С. 294-296.

[50] Там же. С. 338-339.

[51] Лукьянов Г.Г. Частная переписка князя Петра Ивановича Хованского, его семьи и родственников. М., 1905. С. 56–57.

[52] Флоря Б.Н. Ук. соч. С. 89.