Несостоявшийся поход М.Г. Ромодановского в 1703 г.

Очередная моя статья по малоизвестным эпизодам Великой Северной войны 1700-1721 гг. Особых революционных открытий в ней нет, но приводимые архивные сведения позволяют лучше понять, что же тогда происходило и почему? Итак: Великанов В.С. Несостоявшийся поход М.Г. Ромодановского в 1703 г. (меры российского правительства по поддержке И.С. Мазепы в его конфликте с казаками С.И. Самуся и запорожцами) // Казачество России в бунтах, смутах и революциях (к столетию событий 1917 года): Материалы Всероссийской научной конференции (г. Ростов-на-Дону, 4–5 октября 2017 г.). Ростов н/Д., 2017. С. 73-79 (сам сборник конференции см. тут: ссылка).

Несостоявшийся поход Ромодановского в 1703 году (меры российского правительства по поддержке И.С. Мазепы в его конфликте с казаками С.И. Самуся и запорожцами)

В истории Великой Северной войны 1700-1721 гг. имеется множество малоизвестных эпизодов, которые хоть и не оказали существенного влияния на общий ход войны, но информация о которых существенно дополняет и расширяет наши знания о событиях этой войны, и обстоятельствах, в которых принимались те или иные судьбоносные решения. Одной из таких неизвестных страниц является планировавшаяся отправка войск М.Г. Ромодановского на Украину в 1703 году.

Поводом для сбора российских войск стали многочисленные просьбы малороссийского гетмана И.С. Мазепы, с которыми он неоднократно, начиная с февраля 1703 г., обращался к российскому правительству. В своих письмах в Москву он сообщал о том, что им получены достоверные сведения о планах шведского короля Карла XII перенести в 1703 г. боевые действия в южную Польшу, а также о готовности поляков поддержать его в случае, если он поможет им подавить восстание С. Палия и С.И. Самуся и возвратит полякам контроль над Правобережной Украиной. И якобы именно для этого возможного совместного наступления в Подолии были сосредоточены крупные силы коронной армии и посполитного рушения под командованием польного гетмана Адама Сенявского. У российского правительства не было оснований не доверять этим сообщениям гетмана. Король Август не имел широкой поддержки среди поляков, и как только шведская армия летом 1702 г. пересекла польскую границу, к шведскому королю Карлу XII начали приезжать отдельные польские вельможи и делегации от шляхты отдельных воеводств для того, чтобы сообщить о своем отказе поддерживать законного польского короля Августа в его войне со Швецией. Особенно эти настроения усилились после неудачного для польско-саксонской армии сражения при Клишове 19 июля 1702 года. Однако в действительности ни о каких сепаратных переговорах со шведами о наступлении на Украине речь на тот момент не шла, и польские войска были собраны исключительно для борьбы с казацким восстанием на Правобережной Украине. Необходимо заметить, что обе стороны, и казаки во главе с Самусем и Палием и польские власти, обращались за помощью к царскому /73/ правительству (в частности казаки просили принять их в российское подданство и объединить Правобережную и Левобережную Украину под властью гетмана Мазепы), и оно в этом конфликте в конце 1702 г. решило поддержать своего официального союзника – польского короля Августа. Мазепа также отказался поддержать восставших казаков, вероятно опасаясь, что казачьи волнения перекинутся и на Левобережную Украину.

Еще одним фактором нестабильности на Украине были запорожские казаки. Поводом для конфликта с ними (кроме отказа поддержать правобережных казаков) было строительство российскими властями начиная с 1701 г. новой крепости Каменный Затон в районе т.н. «Никитинской переправы» (пороги, находившиеся в районе современных Никополя и Каменки-Днепровской). Запорожские казаки считали эту территорию исконно своей, и опасались, что появление данного форпоста позволит российскому правительству контролировать ситуацию в самой Запорожской Сечи (на тот момент она находилась всего в нескольких десятках километров ниже новой крепости по течению Днепра на острове Чертомлык в районе современного села Капуловка недалеко от Никополя).

Таким образом, весной 1703 года на Украине имелся целый ряд угроз, для нивелирования которых Мазепе необходима была внешняя помощь в виде российских войск. Петр I отреагировал на просьбу гетмана достаточно оперативно, и уже 20 (9) марта 1703 г. последовал царский указ об отправке на Украину «для береженья богоспасаемого града Киева и Каменного Затона и великороссийских и малороссийских и украинных городов от приходу неприятельских воинских людей» белгородских ратных людей князя Михаила Григорьевича Ромодановского и севчан севского воеводы Семена Протасьевича Неплюева. Первоначально в состав войск Ромодановского должны были войти около 11,5 тыс. чел.: 4,5 тыс.  московских чинов и городовых дворян и детей боярских, 4 тыс. слободских казаков, и 3 солдатских полка (Севский новоприборный солдатский и два полка, набранных в начале 1703 года Военным приказом из вольницы). Вместе с Ромодановским должен был действовать корпус Неплюева, который должен был насчитывать около 4 тыс. чел.: 464 московских чинов и городовых дворян сотенной службы, 447 севских полковых казаков, 1 879 копейщиков и рейтар (сведенных в два полка, Якова Вечеслова и Григория Веревкина) и 1261 севский солдат (полк Никиты Кунингама) [1. С. 392-393]. Таким образом всего планировалось собрать около 15,5 тыс. чел., которые должны были явиться на службу не позднее 20 (9) мая 1703 г. Позднее летом 1703 года в состав корпуса были дополнительно включены еще 7 тысячных солдатских полков, пять набранных Разрядом в южных городах и еще 2 из набора Военного приказа [2. С. 162]. /74/

Необходимо отметить, что под командой Ромодановского и Неплюева практически не было опытных и боеспособных подразделений, и большую часть их войск составляли либо местные территориальные милиционные части, либо свеженабранные и слабоподготовленные солдатские полки. На службу в корпус Ромодановского были назначены те московские чины, которые не были на службе в Ингрии под командованием Б.П. Шереметева и Апраксина в 1702 и 1703 году, а также городовые дворяне и дети боярские сотенной службы «замосковных, резанских, украинных, заоцких городов». По мере явки на службу их расписывали по ротам по 80-100 чел., в каждой из которых были назначены выборные ротмистр, поручик и хорунжий. Всего было создано 44 роты: 9 рот стольников, 8 – стряпчих, 2 – московских дворян, 20 – жильцов, 5 – городовых дворян [3. Ф. 210. Оп. 5. Смотренные списки. № 76. Л. 91-107]. При этом наиболее родовитые и знатные дворяне составили личную свиту Ромодановского, которая состояла из 2 обозничих, имевших придворные чины стольников, 4 старожавцев (по 2 стольника и стряпчих), заимщика (стольник) и нескольких десятков завоеводчиков и адъютантов [3. Ф. 210. Оп. 5. Смотренные списки. № 76. Л. 98об.]. Из 4 тыс. назначенных на службу слободских казаков планировалось выбрать 500 чел., из которых сформировать вербованный «кумпанейский» конный полк, который нес бы постоянную службу. Севский солдатский полк был сформирован в 1696 году из комарицких и крупецких крестьян, и содержался за счет местных доходов. В 1703 году им командовал полковник Петр Гассениус. Четыре полка Военного приказа (два, назначенные на службу в марте, и два, добавленные летом) были сформированы лишь весной 1703, и были еще плохо оснащены и обучены. Ими командовали стольники и полковники Иван Меркулович Канищев (Конищев), Семен и Иван Федоровичи Нелидовы и полковник Ефим (Иоаким) Гулиц [4. С. 234]. Полки, набранные Разрядом, также были сформированы весной 1703 года из служилых людей «Белгородцкого и Севского полку и которые ведомы адмиралтейских дел городах». Всего на службу было набрано около 5,2 тыс. человек, которые были расписаны на 5 «тысячных» полков, которыми летом 1703 года командовали стольники и полковники Иван Емельянович Спешнев, Михайло Юрьевич Кобелев, Борис Миронович Батурин и Семен Норов (пятый полк временно не имел полкового командира). Эти полки находились в ведении не центрального Венного приказа, а местных белгородских властей, и содержались за счет местных доходов. Во всех солдатских полках не хватало подготовленных командных кадров, и была распространена практика назначения на офицерские должности младших по званию офицеров (например, ротами командовали поручики «вместо капитанов», а должности прапорщиков могли замещать сержанты). /75/

В реальности численность собранных войск, а также сроки их сбора, серьезно отличались от предписанных царским указом. К назначенной дате в наличии было всего около 6,5 тыс. ратных людей, в основном севчан. Петр I в своем письме Мазепе от 16 (5) мая сообщал, что в готовности к походу в Севске под командой С.П. Неплюева находятся «Севского полку конным московских чинов, и полковой сотенной службы, и копейщиком, и рейтаром, и казаком, и черкасом, и трубачем 4255 чел., пешим 155, да по наряду ис Приказу Военных дел салдатом 2212 чел.» [5. С. 40]. Неплюеву было предписано действовать вместе с Мазепой «по вестям», т.е. только в случае, если подтвердятся известия о нападении на Малороссию со стороны мятежных казаков, либо поляков и крымских татар. Приезды на службу остальных ратных людей продолжались весь май и все лето. Вместо 4 тыс. слободских казаков на службу явилось 3 780 чел.: Сумского полку полковника Андрея Герасимовича Кондратьев – 1380 чел., Ахтырского полковника Даниила Ивановича Пересветова -  950, Харьковского стольника и полковника Федора Григорьевича Донца – 850, Изюмского стольника и полковника Федора Володимировича Шилова – 250, Острогожского полковника Федора Ивановича Куполева – 350 [3. Ф. 210. Оп. 5. Смотренные списки. №. 76. Л. 371]. Отдельного вербованного (кумпанейского) полка из слободчан было решено не набирать.

Между тем опасения Мазепы о «шатостях» запорожцев не были напрасными. 25 мая запорожцы напали в урочище между реками Янчакрак и Карачакрак на стрелецкий полк Алексея Чичагова, который направлялся с казной и припасами в Каменный Затон. Стрельцам удалось отбиться в обозе, но казаки «многих стрелцов перекололи и переранили» и смогли отогнать 78 лошадей [6. С. 58-59]. Белгородский воевода князь Иван Михайлович Кольцов-Моссальский был вынужден спешно отправить на выручку чугуевских казаков, которые выручили стрельцов Чичагова из осады, и сопроводили их до Каменного Затона. На этом проблемы с запорожцами не прекратились. 8 июня воевода Данило Шеншин писал из Каменного Затона, что им получены сведения о том, что они планируют «совокупясь с ордой» «итти войной» на Левобережную Украину [6. С. 56].

Эти события сильно тревожили Мазепу. 22 июня 1703 к царю прибыл гетманский посланец глуховский сотник Алексей Туровской с письмом, в котором, в числе прочего, гетман в очередной раз предупреждал о «шатости» запорожцев и их связях с Палием и Самусем, в связи с чем предлагал полностью запретить любую торговлю и поездки в Запорожскую Сечь, а также просил прислать войска для взятия занятого запорожцами Кодака [7. С. 193-195]. Однако царское правительство решило уклониться от прямого конфликта /76/ с запорожцами и воздержалось от посылки войск М.Г. Ромодановского на Украину. Гетману было лишь обещано, что те солдатские полки, которые находились под командой М.Г. Ромодановского осенью 1703 года будут размещены «на зимовые становища в ближних где местах от Запорожья», которые определит сам гетман. При этом гетманские власти должны были лишь взять на себя их обеспечение хлебом и мукой, а все остальные расходы на их содержание будут осуществляться за счет царской казны [7. С. 200].

Войска Ромодановского и Неплюева все лето простояли в Севске и Путивле. Убедившись, что прямая угроза Украине миновала, царское правительство приняло в конце августа решение отпустить со службы по домам всех слободских казаков. А 6 сентября (26 августа) было решено перебросить 6 солдатских полков из корпуса Ромодановского под командованием его товарища Афанасия Михайловича Дмитриева-Мамонова к Смоленску и разместить их вдоль литовской границы [2. С. 162]. В состав этого корпуса первоначально вошли 2 солдатских полка Военного приказа (Семена и Ивана Нелидовых) и 4 полка Разрядного приказа. Но уже 22 ноября Дмитриев-Мамонов получил указ отправить «разрядные» полки обратно Ромодановскому, а вместо них к нему должны были прибыть 2 оставшихся полка Военного приказа (Гулица и Канищева). При этом перед отправкой Дмитриев-Мамонов должен был выбрать из 4 уходящих полков «лутчей полк добрых и человечных салдат и учинить в том полку тысячю человек» [2. С. 179], командование которым было поручено стольнику и полковнику Михайло Юрьевичу Кобелеву. Оставшиеся солдаты из «разрядных полков» вернулись к Ромодановскому, где из них вновь собрали 3 полка (всего, с учетом одного оставшегося, у Ромодановского осенью 1703 оставалось 4 солдатских полка, набранных Разрядом). Отряд Дмитриева-Мамонова расположился в октябре 1703 на зимние квартиры («станцеи») вдоль литовской границы в окрестностях Смоленска. По состоянию на 23 февраля 1704 г. в «выборном» полку Кобелева насчитывалось 884 чел.: полковник Кобелев, подполковник Иван Иванович Сутенин, майор Михайло Бибиков, 4 капитана, 5 «поручиков вместо капитанов», 1 поручик, 7 прапорщиков «вместо поручиков», 9 прапорщиков и 855 урядников и рядовых. В полку также имелось 2 3-фунтовые полковые пушки («станки и колеса окаваны железом») и 10 знамен (одно желтое и 9 зеленых). В полку Ефима Гулица «налицо» было 919 урядников и рядовых, умерло 56, бежало 50 чел. В полку Семена Нелидова в наличии имелось 24 офицера (кроме самого Нелидова также подполковник Гаврило Никитич Репьев, майор Андрей Алексеевич Гнедышев, 11 капитанов, 10 подпоручиков и полковой квартирмейстер) и 826 урядников и рядовых (11 ротных /77/ писарей, 22 сержанта, 33 капрала, 760 рядовых). В полку Василия Данилова (назначенного на место умершего к ноябрю 1703 года Ивана Нелидова) «налицо» было 32 офицера (кроме самого полковника также подполковник Артемий Прищевский, майор Семен Даронтьевич Бренев, 4 капитана, один «поручик вместо капитана», 11 поручиков, 8 прапорщиков, полковой адъютант, 2 сержанта «вместо прапорщика», полковой писарь и полковой каптенармус), 88 урядников (24 сержант, 11 ротных каптенармусов, 10 подпрапорщиков, 10 ротных писарей, 33 капрала) и 833 рядовых. В полку Канищева общая численность личного состава не указана [3. Ф. 145. Оп. 1. 1704. № 31. Л. 2-29. Структура и полнота представленных в отчете данных отличается по полкам].

В конце октября Ромодановский неожиданно получил царский указ все-таки выдвинуться с оставшимися под его командой ратными людьми из Севска поближе к Гетманщине в Сумы и Ахтырку для демонстрации поддержки И. Мазепы («для страхания лехкомышленных запорожцов и полках украиных зломыслящих недоброхотов») [2. С. 163]. Ромодановский выступил из Севска 15 (4) ноября и прибыл в Сумы 1 декабря (20 ноября). Уже 16 (5) декабря им был получен новый указ об отпуске со службы поместной конницы, а 4 января (24 декабря) – указ о размещении оставшихся под его командой солдатских полков на зимние квартиры. При этом вопреки обещанию, данному летом И.С. Мазепе, солдат разместили по квартирам не на Гетманщине, а на территории Ахтырского и Сумского слободских полков, подведомственных белгородскому воеводе. Один солдатский полк разместился в Ахтырке (полк Семена Норова), и по одному в Сумах, Валках и Змиеве [2. С. 181-182]. Вероятно, это было сделано для того, чтобы не обременять малороссийских жителей расходами на постой войск.

На этом фактически закончилась служба корпуса М.Г. Ромодановского в 1703 году. Поход «для береженья богоспасаемого града Киева» так и не состоялся, тем не менее сам факт сбора значительной группировки войск показывает, какое внимание российское правительство уделяло угрозам, возникавшим для Гетманщины как со стороны палиевцев и «шатких» запорожцев, так и со стороны поляков.

Источники и литература.

1.      Рабинович М.Д. Судьбы служилых людей «старых служб» в период формирования русской регулярной армии в начале XVIII в. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1953 г.

2.      Северная война 1700-1721 гг. (Сб. док.). Т. 1 (1700-09). М. 2009.

3.      Российский Государственный Архив Древних Актов (РГАДА).

4.      Автократов В.Н. Военный Приказ (К истории комплектования и формирования войск в России в начале XVIII в.)// Полтава. К 250-летию Полтавского сражения. М., 1959. /78/

5.      Гетман Иван Мазепа: Документы из архивных собраний Санкт-Петербурга (сост. Т.Г. Таирова-Яковлева). Вып. 1 (1687-1705 гг.). СПб, 2007.

6.      Батуринский архив и другие документы по истории Украинского гетманства 1690-1709 гг. (Сб. док.). СПб, 2014.

7.      Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 2 (1702-03). СПб, 1889.