Продолжаю
с интересом изучать малороссийские сюжеты вт. пол. XVII в. В частности, обстоятельства избрания Демьяна
Игнатьевича Игнатовича по прозвищу «Многогрешный» гетманом на Глуховской Раде
1669 г. Я не буду вдаваться в подробности бунта И. Брюховецкого и всех перипетий
1668 г. – это тема для отдельного очень непростого исследования. Меня уже
довольно давно интересует вопрос легитимации выборов гетмана, и в этом смысле
пример Многогрешного довольно показательный.
Итак,
к началу 1669 г. Левобережье состояло из 11 полков (в феврале 1668 г. И.
Брюховецкий выделил Новгород-Северский в отдельный полк, которым наградил
полковника Рубана-Урбановича). На Глуховской раде в марте 1669 г. приняли
участие представители всего 6 полков: Нежинского (полковник Филипп Уманец), Стародубского
(полковник Петр Рославченко), Переяславского (полковник Иван Конакозный), Киевского
(полковник Констянтин Солонина), Прилуцкий (наказной полковник Михайло Кияшко),
и Черниговского (собственно сам Многогрешный, точнее – будущий гетман Иван
Самойлович). Остальные полки (4; Новгород-Северский полк фактически был занят
русскими войсками) отказались признавать Многогрешного гетманом и присылать
своих представителей на Раду. Собственно, это не является открытием –
Многогрешный изначально мог опираться только на Северщину, старшина остальных
полков «была в нем до конца не уверена».
Разумеется,
встал вопрос, что с этими «отказниками» делать? У самого Многогрешного надежных
войск было немного, только несколько тысяч северских казаков (черниговских и
стародубовских), полк сердюков Ивана Берло (5 хоругвей), три хоругви кумпанейцев
(Афонасей Иванов, Андрей Нестеров, Петр Ворошило) и хоругвь драгун (капитан Александр
Станиславич) – всего не более 5 тыс. чел. Основная часть полков (Киевский,
Переяславский, Нежинский, Прилуцкий), хоть и поддержали выбор гетманом Д.
Многогрешного, но воевать за него были «не готовы». Да и на выборах-то они выступили
за него только потому, что его кандидатура была «поддержана» присланной на
Украину 15-тысячной армией Г.Г. Ромодановского (как показывает история, ничто
так не помогало «правильному консенсусу» среди «свободолюбивых и гордых» казаков,
как наличие внешних войск - русских, польских или татарских). С такими силами Многогрешному
самостоятельно «повоевать» южные Лубенский, Миргородский и Полтавский полки
(именно они составляли «костяк» оппозиции) было затруднительно.
Пришлось
«гордому и независимому» гетману Многогрешному идти «на поклон» к царскому
воеводе Г.Г. Ромодановскому и, также, как до него это делал И. Брюховецкий,
просить царских ратных людей для утверждения своей «законно и всенародно
избранной» власти. Воевода к таким ситуациям уже «привык» (в Белгороде на
воеводстве он был с 1656 г. и видел уже много всяких гетманов), и послал в
южные полки своего «товарища» Петра Дмитриевича Скуратова с 7-тысячным отрядом
(специально указываю численность, чтобы не было спекуляций на тему «тьма
численность», и что мол «силой заставили» присягнуть).
Для
белгородских ратных людей этот поход уже был устойчивым «де жа вю»: практически
каждый год они ходили на Украину примерно по одному и тому же маршруту, через
одни и те же городки и местечки, приводить в очередной раз тех же самых казаков
и мещан «под царскую руку» (и ведь те каждый раз крест целовали, т.е. клялись перед Богом...). Так было в 1658, 1659, 1660, 1662, 1664 и 1668
годах (вроде ничего не забыл). Маршрут, по которому практически ежегодно на
Украину ходил Белгородский полк (от Путивля к Конотопу и дальше через Ромны,
Лохвицу и Хорол к Днепру) постепенно оформился в широкую хорошо укатанную дорогу,
получившую название Ромодановской или Ромодана.
Поход
Скуратова в 1669 г. прошел без особых эксцессов, и ему везде удалось убедить
старшину Лубенского, Миргородского и Полтавского полков признать нового
гетмана. Со стороны казаков просьба была лишь одна: чтобы царские воеводы
выступили гарантами и защитниками прав полков и старшины в случае их конфликта
с Многогрешным. Ибо друг другу казаки, мягко говоря, "не доверяли".
Комментариев нет:
Отправить комментарий